Ни единого шанса - Ксюша Иванова
— Не меня ли ищешь, красавица? — раздается над ухом знакомый голос.
И со мной от одного звука, а может, от близости его обладателя, буквально сносит волной безумной радости! Ванечка! И я разворачиваюсь, радостно улыбаясь! Улыбка тает, как только я вижу его лицо. Ну вот, он снова злится!
— Ванечка-Ванечка, он самый, — кивает в сторону парковки, и я вижу там его машину — как могла не заметить раньше, вообще, не понимаю!
Садимся. Пытаюсь понять, чем он снова недоволен. Потому что я с Захаром уехала? Или потому, что навещала Димку?
— Ну? — нагло спрашивает он.
И меня вдруг заносит — да, я многим обязана этому парню, да, он немало сделал для меня, можно сказать, даже рисковал своей жизнью! Но… Но я — не комнатная собачонка, которая выходит на улицу исключительно в сопровождении хозяина и по одной, всем понятной причине!
— А знаешь, что, Ванечка? — начинаю резко, и он вскидывает голову и удивленно глядит на меня. — Разборок не будет сейчас! Потому что я — человек свободный и поступать могу так, как считаю нужным. А перед тобой отчитываться не обязана! И еще…
— Имеется и "еще"? Как будто сказанного мало… — кривится он.
— И еще! — с нажимом говорю ему. — Сегодня мы с Лилькой уезжаем к себе!
— Ах так, да?
— Я не могу стеснять Захара и Веронику, да и бабушку нужно будет забрать скоро… — все-таки начинаю оправдываться я.
— Ну, ты же — человек свободный, можешь поступать, как считаешь нужным, — твердо говорит он и, заведя машину, молча везет меня к дому своей сестры.
Ну вот и поругались…
44 глава. Ванечка
Тот факт, что я перегнул палку с Софией, понимаю не тогда, когда привожу их с сестрой домой. И не тогда, когда, убедившись, что как и сказал Борис Саницкий, возле дома дежурят опера (определяю по номерам машины, стоящей у подъезда), уезжаю домой. Я понимаю это на следующий день. Вечером.
Мне нечем себя занять. Мне ничего не хочется — ни есть, ни на тренировку идти, ни, тем более, учиться. Тупо пялюсь в телевизор, завалившись на диван в гостиной.
— Ты дома? — забыв от такой неожиданности — видеть меня вечером дома — даже поздороваться со мной, говорит вернувшаяся с работы мама.
— Я дома, — меланхолично произношу я.
— А что так?
— Хочу дома…
— Что-то случилось? — перегнувшись через диван, мама трогает губами лоб, как будто мне три года. — Со своей новой девушкой поругался? Как там ее… Соня?
— Мама! — меланхолия испаряется, и меня мгновенно переполняет возмущение.
— Ну, вот и ожил! — смеется она. — Поднимайся давай! Сейчас ужинать будем! Там папа уже подъезжает к дому!
…Вяло ковыряюсь вилкой в тарелке. Есть не хочется совершенно. Хочется… Чего мне хочется? Ничего не хочется! Кино буду смотреть после ужина! Все! Но психологические установки почему-то не работают. Где-то на середине фильма, о котором я не запомнил ничего абсолютно, я вдруг, словно меня ужалили, подхватываюсь с дивана и несусь в сторону выхода из дома.
— Ванечка, ты куда это рванул? — из кухни выглядывает мама. — Что-то случилось?
Случилось, да! Я понял, что сегодня будет вторая бессонная ночь, если я с ней, заразой этой, не поговорю! Но маме, конечно, бессмысленно что-то об этом объяснять. Вдохновенно вру о пацанах, о том, что попросили их забрать из клуба. Вижу, что мать не верит, но понимающе кивает головой. Ой, только не надо мне вот этого вот!
Открываю дверь — я уже весь там, в предстоящем разговоре с Софией! Обухом по голове "догоняет" мамино коронное мнение:
— Ты, сынок, пойми только, не пара тебе эта девочка. Вы слишком разные. Мы с отцом запрещать не станем. Но вот Лиза…
Ах, Лиза! Сбегаю прочь, предварительно треснув посильнее дверью. Вот такие они у меня "всё понимающие", " добрые", "по-дружески настроенные", а по итогу такие же, как и у всех — главное для них не ударить в грязь лицом перед друзьями! Вон, с Вероникой уже "ударили", теперь только бы я не подвел…
Приезжаю к ее дому как-то слишком быстро, даже остыть не успеваю. Взлетаю вверх по лестнице, стучусь.
— И чего не спится вам снова? — старушечий голос доносится из приоткрывшейся двери квартиры этажом ниже. — И ходють — и ходють цельными днями, окаянные!
София не открывает. На часах — десять! Лилька же спать должна уже ложиться! А вдруг что-то случилось у них? Ах, я идиот! Из-за обид своих бросил ее… их! Ах, сволочь! Несусь вниз, ищу глазами дежурную тачку — а нету никого! И зачем я Саницкому поверил!
Что делать? К нему в отдел поехать? Или он уже дома? А где живет? Хрен знает…
Только собираюсь отъехать со стоянки, как на въезде во двор появляется знакомая машина…
Из машины, приставленной для охраны к Софье и Лилечке, вылезает водитель, который помогает достать ребенка, потом появляется Софья и… мой "друг" Костян! А это-то как здесь оказался? Нет, ну… Да чтоб тебя, скотина такая! Луплю кулаком по рулю, чудом не попадая по сигналу. Уже прошарил, что ли, что мы поругались и решил занять мое место? Нет, ну что за тяга-то такая к моим девчонкам?
"Сиди и смотри!" — командую себе. Пытаюсь удержаться от скандала, но это же просто невыносимо!
Софья и подлец-Костик вместе достают из багажника инвалидную коляску, а водитель усаживает в нее девочку. А потом мой, бывший теперь уже с этой минуты, друг спокойно катит ее к подъезду! Я смотрю на это в таком шоке, просто тупо пялюсь, забыв, что секунду назад дико хотел набить ему рожу!
Вот, значит, как! Ай, да, София! Нравлюсь тебе, да? Да тебе, похоже, все, мало мальски нормальные пацаны, нравятся!
Почему-то понимать это не просто неприятно… В районе сердца мерзко зудит, хочется стиснуть зубы и раскрошить что-нибудь… все равно что, но лучше всего челюсть Костяна…
Возле подъезда они прощаются. И, судя по жестам, она приглашает его к себе! У меня темнеет в глазах от ярости! Но, к счастью для нас троих, Костян отказывается. Показывает на коляску — типа, давай, помогу затащить!
Вылетаю из машины,
