Ни единого шанса - Ксюша Иванова
Так он не уехал в ними? Ну, елки! Забыв про боль, несусь в центральному входу. Артем стоит и курит на крыльце.
— Эй, — подхожу к нему с диким желанием так же, как он мне, исподтишка засандалить куда-нибудь, но сдерживаюсь — нельзя терять голову, пока не узнаю, где София! — Ты совсем охренел? За что ты меня бил, чучело? Я заяву накатаю на тебя и к руководству клуба обращусь с жалобой!
— Да обращайся хоть в ООН! Мне по фиг!
— Ты понимаешь, что они с ней могут что-то сделать? Тебе не жалко девочку? — пытается воззвать к здравому смыслу придурка-Артема Костян.
— Борис Семенович сказал, что через час он привезет ее обратно в целости и сохранности, — отвечает охранник.
— Зачем он ее забрал, вообще? — снова вспыхиваю я. — И кто это такой? Борис… блин, Семенович!
— Он мне не успел доложить, зачем, — кривится Артём. — Но, вообще-то, это — замначальника нашего районного отдела полиции…
— Чего? — в один голос поражаемся мы с пацанами.
— Вот тебе и "чего", — передразнивает охранник. — Он сказал, что через час привезет ее обратно.
…Проклиная себя сижу на крыльце. Как я мог ее отдать! Да, я не хотел! Но в итоге, отдал! И к моменту, когда возле крыльца клуба тормозит знакомая уже тачка, я нахожусь на таком взводе, что буквально кидаюсь ей под колеса…
39 глава. Ванечка
Стекла затонированы — есть ли София в салоне или нет — не понять. Дергаю дверцу с пассажирской стороны. Заперто.
Он выходит из машины в тот момент, когда я, обогнув машину, подлетаю с водительской стороны. Именно это мне и нужно! Я в таком раздрае сейчас, в такой ярости, что забываю напрочь о его должности, о возможных последствиях для себя самого — мне этого мужика убить хочется! За то, что так просто приехал и забрал Софью! А еще больше за свое долбанное бессилие. И за ее беззащитность…
Заношу кулак для короткого удара в челюсть. Но меня встречает молниеносный ответный захват, в процессе которого на одной только злости успеваю засадить ногой ему в голень.
И пусть мне, вероятно, больнее, чем ему! Пусть! Главное, что сдавленный мат Бориса Семеновича ясно дает понять — я его достал! И он на секунду теряет равновесие и дает мне вырваться из своих рук. Обидно припечатываю его лбом о крышку машины. Слышу протестующие Сонины крики в салоне! Но кровь так сильно шумит в висках от адреналина, от азарта драки и злости, что слов не разбираю! Кто-то сзади заламывает руки, нещадно матерясь на всю улицу. Краем глаза вижу толпу, которая окружила машину.
— Борис Семенович, вы не пострадали? — узнаю голос Артема.
Меня укладывают на асфальте — аккуратно, но не скупясь на ощутимые толчки в спину. Вместо ответа охраннику Борис наклоняется ко мне, поднимает голову за волосы и говорит:
— Щенок! Совсем страх потерял? На пятнадцать суток, что ли, оформить? Тебя не учили разговаривать, прежде, чем кидаться на людей?
— А тебя? Сам-то, когда Софию забирал, точно так же сделал!
— Хм, — зависает Борис, все также держа меня за волосы. Больно. От этого еще сильнее, чем прежде, втащить ему хочется. Брыкаюсь, выворачиваюсь изо всех сил — но туша Артема слишком массивна, чтобы сдвинуть с места, да и голове ощутимо больнее, когда брыкаюсь… — Ладно. Отпусти его… Артем! Я оценил твою помощь…
Ох, блин! Артемка сейчас на протекцию зама начальника полиции наработал… Сталкиваю его с себя — поддается, встает, даже руку подает мне! Делаю вид, что не заметил. Поворачиваюсь к Софии. Она бросается в мою сторону. Придирчиво рассматриваю — вроде цела. Но в свете фонаря особо не разглядишь.
— Что они с тобой сделали? — в голову лезут самые жуткие мысли. Ну, что они еще могли с девчонкой сделать, кроме как…
Она обвивает ладошками мое лицо, всматривается в глаза.
— Нет, Ванечка. Все в порядке, правда! Я все расскажу тебе! Не надо Бориса Семеновича бить!
Надо же! Защищает еще! Совсем уже обалдела!
— Я надеюсь, София, мы с тобой поняли друг друга? — спрашивает Борис Семенович, усаживаясь в свою тачку.
— Да! Да, конечно, — отвечает она, шагая к нему ближе.
И я понимаю, что она его не боится! Даже наоборот, как будто с уважением, с благодарностью, отвечает. Ничего уже не понимаю абсолютно!
… Сидим в машине. Не знаю, с чего начать разговор. Столько всего спросить нужно, столько всего узнать, а в голове только одна вина перед нею.
— Ты точно не пострадала?
Как же мне стыдно! Просто жесть… Ну, что я за мужик такой, если не смог ее защитить? Если один на один не смог выстоять? Ну, ладно, один против двоих… Но что это, на хрен, меняет? Что она теперь обо мне думает? Что я — размазня?
— Меня никто и пальцем не тронул. Честно. А ты?
— Да что я! — раздраженно отмахиваюсь рукой. — Что со мной станется?
— Тебя так там на выходе из клуба побили, что я думала всё — на смерть! Особенно, когда на пол упал и сознание потерял! — голосок ее дрожит, как будто заплакать собирается.
О, жуть! Слабак… Лбом утыкаюсь в руки, сложенные на руле. Так перед девчонкой я никогда не позорился! Да еще и перед той, которая нравится…
— Да-а-а, — тяну презрительно. — Захар бы на моем месте их обоих за минуту уложил…
Она как будто совсем меня не слышит:
— Спасибо, Ванечка!
Издеваешься, да? Кошусь на нее. Она полубоком сидит ко мне, руки сложила в молитвенном жесте. Мне кажется, что во взгляде что-то другое — не насмешка точно, не презрение, не обида…
— Спасибо-то мне за что? — бурчу, не понимая, что она имеет в виду.
— Меня никто никогда не защищал.
40 глава. София
— Меня никто никогда не защищал!
Неверяще смотрит на меня. Меня потряхивает ото всех последних событий! Мысленно уговариваю себя: "Ну, ладно, София, выдохни! Все же обошлось! Все живы и целы!" Ну, как все? Ванечка-то как раз пострадал… А со мной, кроме того, что от ужаса чуть не поседела, когда к Волкову ехала, и за Ванечку избитого испугалась, в
