Красота красная - Аранца Портабалес
– Фер, не ходи. Как ты мог? Фер, оставайся дома. Тебе не следует ехать без адвоката, специализирующегося на уголовном праве. Я позвоню Альваро, моему сокурснику по колледжу.
– Хорошо. Мне нечего скрывать. Серьезно. Я… я… мне очень жаль, – произнес он, поцеловал жену в щеку и направился к полицейским.
– Вы не против ехать на патрульной машине?
Фернандо отрицательно покачал головой.
Всю дорогу он молчал.
Уже в полицейском участке Санти и Ана отвели его в комнату для допросов. Санти настаивал на том, чтобы Феррейро позвонил адвокату, но тот вновь отклонил предложение. Ана была в замешательстве. С одной стороны, она почти жалела парня. Но если задуматься, у нее возникало желание пнуть его как можно больнее. Ксиана Ален была всего лишь ребенком, а он – ее учителем.
Они оба сели напротив Феррейро.
– Фернандо, мы будем записывать нашу беседу. Вы подтверждаете, что отказались от присутствия адвоката?
– Вы меня в чем-то обвиняете?
– Нет.
– Тогда, думаю, в этом нет необходимости.
Ана снова взяла альбом Ксианы и раскрыла его перед Фернандо. Вопросы начал задавать Санти.
– Вы узнаете эти рисунки?
– Да. Их рисовала Ксиана.
– Это вы были моделью?
– Да.
– Учитывая степень интимности, которая проявляется в рисунках, не могли бы вы прояснить ваши отношения с убитой?
Ана заметила, насколько Фернандо стало не по себе, когда Санти произнес последнее слово.
– У меня с ней кое-что было.
– Вы были любовниками?
Фернандо кивнул.
– Как давно вы находились в отношениях с Ксианой?
– С апреля. Это случилось как раз на Пасху.
– Вы были в нее влюблены?
Он помолчал, обдумывая ответ.
– Я не думал об этом, когда был с ней. Каждый раз, когда мы были вместе, я обещал себе, что этот станет последним. Я понимал, что она еще ребенок. И я… вы не думайте, я очень люблю Инес. Просто Кси была такой идеальной… такой молодой… такой… Она была великолепна. Все в ней. Каждый раз, когда она появлялась у нас дома под каким-то предлогом, я пытался убедить ее, что это неправильно, но она…
– Вы пытаетесь возложить вину за эти отношения на пятнадцатилетнюю девочку?
– Знаю, это звучит ужасно, но дело в том, что она не была ребенком. Посмотрите на рисунки. Она была очень зрелой. Я не знаю, возможно, отношения с Лией заставили ее так повзрослеть. Раньше они путешествовали вместе. В этом году, чтобы далеко не ехать, Лия взяла ее с собой в Париж. И Ксиана была одержима мной. Всерьез. Она появлялась у меня дома каждый вечер, как только Инес уходила в нотариальную контору. Сначала приходила под предлогом, что не понимает домашнее задание по математике. Потом это случилось… и с тех пор она едва ли не преследовала меня.
«Бедняжка», – подумала Ана. Вспомнился образ Ксианы Ален, обнаженной, на холодных металлических носилках, в морге, с вскрытым горлом. Да, она была очень красивой девушкой. Но так или иначе она была подростком.
– Вы были влюблены в нее?
– Я полагаю, что да. Или нет. Я не знаю. Если спросите, мог бы я оставить ради нее жену, я отвечу отрицательно. Она была слишком юной. Если спросите, чувствовал ли я себя способным бросить ее… не знаю, как это объяснить. Это походило на наркотик.
– Вы впервые изменили своей жене?
– Я не понимаю, какое это имеет значение.
– Вопросы задаю я, – жестко произнес Санти. – И повторяю: вы впервые изменили Инес? Если хотите, ответьте, нет – можете молчать.
– Нет.
– Нет – что?
Ану увлекло то, как Санти задает темп допросу.
– Это случилось не в первый раз. Я изменил ей однажды, когда мы уже были женаты, и два раза, когда только встречались. Она в курсе и простила меня.
– Она знала о ваших отношениях с Ксианой?
– Она знала, что я встречаюсь с другой женщиной. Но не знала, что это Ксиана.
– Вы уверены в этом?
– Конечно, уверен!
– Что именно она знала?
– Она нашла пачку презервативов в моем пиджаке. Понятно, что я не просто носил их с собой. А с ней не использовал. Мы пытаемся завести детей.
– Когда это произошло?
– Не скажу точно… в прошлом месяце.
– До или после смерти Ксианы?
– Вы же не намекаете…
– Я ни на что не намекаю, – покачал головой Санти. – Раньше или позже?
Фернандо промолчал. Ана решила вмешаться, чтобы успокоить его.
– Фернандо, – проговорила она, – я уверена, что вы сумеете вспомнить. Это произошло до смерти Ксианы?
Он неохотно кивнул.
– Как вы думаете, Тео или Сара знали о ваших отношениях с Ксианой?
– Нет. Я уверен, что нет. Они нормально со мной общались. На самом деле, это я не мог смотреть им в глаза. Чувствовал себя…
– Как вы себя чувствовали? Виноватым? – вновь подключился Санти.
– Я полагаю, «виноват» – подходящее слово. Хотя не знаю почему. Я ничего не делал, клянусь вам. И, уверен, никто из тех, кто находился в доме, не мог ничего сделать с Ксианой.
– Один из тех, кто находился в том доме, убил Ксиану.
– Вы думаете, я не знаю? Я просто повторяю себе, что кто-то убил Кси. И не могу перестать думать, связано ли это с тем, что она была влюблена в меня. Что я… боже, она была такой юной!
Фернандо заплакал. Казалось, он ждал несколько недель, чтобы сделать это. Он плакал, не стесняясь. Ана почувствовала себя жестокой.
– Фернандо, успокойтесь. Мы сейчас закончим, – заверила она. – А что с ножом?
– Ксиана попросила его у меня. Я знаю, вы не поверите, но это сделала она. За неделю до того дня, когда… однажды днем она пришла ко мне домой. Мы были вместе, а потом она сказала, что ей нужен нож с длинным лезвием. Я отвел ее на кухню, и она выбрала этот. Я помню, как просил ее быть осторожной, потому что он очень острый и…
Фернандо замолчал, осознавая, что говорит. Ана поспешила с вопросами.
– Она объяснила вам, для чего ей понадобился нож?
– Нет, просто сказала, что он нужен для художественного произведения.
– Последний вопрос, – прервала Ана. – У вас есть камеры на входе в дом. Разве визиты Ксианы не записывались?
Он кивнул.
– После каждого ее визита мне приходилось удалять файл, в котором хранились записи.
Санти подал Ане знак остановиться.
– Я думаю, на сегодня достаточно. Благодарю. И мы будем признательны, если с данного момента, если у вас есть что нам рассказать, вы не будете держать это в себе. Если вам действительно нечего скрывать, нет причин не сообщать полиции все, что вы знаете в связи с убийством Ксианы.
Фернандо кивнул
