Красота красная - Аранца Портабалес
– Ну, мне так удобнее.
– Сантьяго? Санти? Абад?
– Санти. Или Абад. Или как тебе больше нравится. Короче, сам решай. Я полагаю, ты пришел не просто для того, чтобы пригласить меня на кофе в субботу в Лас-Амаполас.
– Я нашел это среди альбомов Лии. Ей их прислала Ксиана. На листах изображены руки покойной Амалии. Как видишь, они необыкновенные. Но альбом поставил меня в тупик.
Санти открыл его и обнаружил более пятнадцати набросков мужского тела. Лицо, спина. Ноги. Снова спина. Гениталии. Бедра. Плечи.
– Они очень…
– …слово, которое ты подыскиваешь, – сексуальные.
– Ты уверен, что они принадлежат ей? Что Лия Сомоса тебе не солгала?
– Я думаю, что нет. Она сказала, что Ксиана отправила их по почте в Мадрид. Что Лия пока не нашла в себе сил вернуть их Тео и Саре. И действительно, конверты с адресом все еще оставались в коробке, где их хранила Лия.
– Коннор, я знаю, что ты ничего не можешь мне сказать, но как она? Как ты думаешь, возможно ли, что?..
– Не стоит, инспектор! Мое личное мнение не имеет значения. Позднее, когда терапия окажет действие, если ты обратишься ко мне по официальным каналам, я составлю экспертное заключение. Но я не могу говорить с тобой о том, что она рассказывает мне в рамках лечения.
– Я в курсе. В любом случае, мы собираемся закрыть расследование.
– Убедились в том, что это была донья Амалия?
– Я этого не говорил. Я сказал, что мы намерены завершить расследование. В любом случае. Я согласен поговорить с Лией Сомосой в субботу. Довольно печально, что нам нечем заняться в выходной день.
Они оба рассмеялись.
Оба думали, что это справедливо только по отношению к ним самим.
Альбом Ксианы
Санти взял мобильный, собираясь позвонить Ане. За целый день она ни разу не заглянула к нему. Приехала в половине восьмого и уехала с Хави в Энсанче. За последнюю неделю ограбили четыре магазина, а в участке еще не приступили к серьезному расследованию этого дела. Слишком многие сотрудники находились в отпусках, и Гонсало распорядился уделить делу Аленов первоочередное внимание. Они с Хави вернулись около двенадцати, и с тех пор Ана не отлипала от своего компьютера. Санти трижды выходил из кабинета. Все три раза собирался подойти к Ане, и все три раза этого избегал. Посетил туалет, поговорил с Хави и даже заглянул в кабинет Гонсало, не в силах набраться смелости и обратиться к ней.
Сейчас Санти тоже не чувствовал себя способным на это, хотя, по сути, следовало обсудить с ней рабочий вопрос. Он сфотографировал рисунки мужских тел и отправил их Ане по WhatsApp, сопроводив подписью: «Они от Ксианы Ален. Психиатр Лии принес».
Санти ждал ответа, а когда его не последовало, разозлился на себя. Раньше он работал один, а тут захотел помочь Ане, поскольку видел в ней большое желание работать. И много ошибок. Он не привык делиться информацией или говорить что-то деликатно.
Или просто говорить что-то. Он испытывал трудности с общением.
После случившегося с женой Санти понял, что у него проблемы с контролем гнева, и записался на прием к психологу. Он подошел к двери кабинета заранее и стал ждать приглашения. Перед ним вошла девочка-подросток со своей матерью, а затем женщина средних лет. Однако когда психолог выглянул в коридор и произнес его имя, он остался сидеть, словно прикованный к стулу. Сантьяго Абад. Психолог повторил это трижды. Он остался сидеть, не поднимая глаз. Затем специалист назвал следующее имя, и парень, сидевший рядом с ним, встал и вошел в кабинет. Санти выскочил оттуда почти бегом.
Он не мог сказать это вслух.
И сейчас он чувствовал то же самое. Санти словно парализовало. Хотя он и не знал почему. Уже два года ему не было так хорошо, как неделю назад. Ана понимала, о чем он думает. Санти же понимал работу ее ума, то, что она осознает всю важность допроса, обысков. Ана напоминала его самого в молодости. Отличалась врожденным любопытством и прекрасной интуицией. Санти нравилась ее способность понимать психологию других людей. Вот что он о ней думал. Но даже не представлял, как ей об этом сообщить. А потому недооценивал ее, пренебрегал ее замечаниями, ставил себя выше. Я. Я. Я. Я проведу расследование. Я знаю. Я верю…
Он вспомнил, как на кухне Ана собрала волосы в хвост, как взяла сумочку и покинула его дом. Этот поступок многое о ней сказал. Я поступаю со своими волосами так, как хочется мне. Не тебе решать, распускать ли мне волосы. Не тебе решать, где я буду спать сегодня ночью. Здесь ты не мой босс. Там – да, но не здесь.
Теперь Санти требовалось поговорить с ней. Занимайся он делом с Хави или Алексом, уже позвонил бы им на мобильный. Но сейчас не мог. Он чувствовал себя так же, как в тот день у двери психолога.
Пригвожденным к стулу.
Телефон мягко завибрировал, и Санти поспешил просмотреть сообщение. Ни слова. Просто поделилась с ним местоположением. Ана находилась в Ла-Рамаллосе. Санти вышел на улицу и взял машину у полицейского участка.
Через двенадцать минут он стоял на пороге ее дома. Сделал дозвон, и Ана тут же спустилась вниз.
– Привет! – произнес он.
– Привет. Ты принес рисунки?
– Да, они там.
– Поехали в Лас-Амаполас, – предложила Ана, оборачиваясь и протягивая руку, чтобы взять альбом. Она перебирала листы один за другим. – Здорово сделано.
– Да, согласен. Внизу, в конверте – руки. Впечатляют. Нам придется найти модель этих набросков.
– Чертов ублюдок!
– Кто?
– Как его еще назвать? Как думаешь, кто способен раздеться догола, чтобы его нарисовала Ксиана? Я же говорила, что мы относимся к ней как к маленькой девочке. А Ксиана Ален тайно с кем-то встречалась. Уго об этом говорил. И мы оказались настолько глупы, что не осознавали, что у нас перед глазами. Это взрослое тело, так что сворачиваем на улицу и идем к вилле единственного мужчины, который находился в том доме в ночь убийства и который мог трахать Ксиану Ален.
– Ты о ком? Фернандо Феррейро? Полагаешь, тайным парнем Ксианы был учитель? – Санти мгновенно осознал, что она права. Он чувствовал себя полным идиотом из-за того, что не заметил этого раньше.
– Поверь, я знаю этого парня. Много раз видела его в бассейне. И это тело, по-моему, похоже на него. Он целыми днями зависает в тренажерном зале. И его жена тоже.
– У тебя нет никаких доказательств. И ты чересчур хорошо
