Не дрогни - Стивен Кинг

– А что говорят твои родители, Корри?

– Я им не звонила. Нет нужды.

Потому что она знает, что бы они сказали. На этом этапе даже её отец, возможно, посоветовал бы ей свернуть лавочку.

Кейт усмехается без радости:

– Либо последние несколько дней тебя изменили, либо ты с самого начала была крепче, чем мне казалось. Когда мы только начали, я думала, ты и гусю «буу» не скажешь.

«Вот почему ты меня выбрала. Верно?» – думает Корри. Новое озарение, и совсем не радостное.

– Так что из этого правда, Кор?

– Не знаю. Наверное, и то и другое понемногу.

Корри чувствует, как щеки заливает жар, но Кейт этого не видит – она снова повернулась к окну, руки сцеплены за спиной. Она напоминает Корри генерала, обозревающего проигранное сражение. Возможно, сравнение преувеличенное, но в данном случае – может, и нет. То, что произошло прошлой ночью после выступления, было настоящим кошмаром.

Корри бросает взгляд на iPad Кейт, на экране – первая полоса «Де-Мойн Регистр». Сравнение двух женщин на снимке вызывает у неё невольную гримасу. Справа – сияющая (и даже немного сексуальная) Кейт, слева – кричащая, растрёпанная женщина в футболке «Женская сила».

Смотря в окно, Кейт говорит:

– Кто бы мог подумать, что Айова такая огромная?

– Айовцы, – отвечает Корри.

Она всё ещё смотрит на женщину, которая кричит. Несмотря на вид, та похожа на библиотекаршу. Ту самую, что вежливо, но твёрдо встанет против тех, кто хочет запретить книги.

– Хороший был концерт, правда, Кор?

– Правда. – И это чистая правда.

– Пока не стал плохим.

Тоже чистая правда.

2

Обычная толпа уже ждала их у служебного выхода: женщины, которые хотели сделать селфи, женщины, которым были нужны автографы, перекупщики с сувенирами, которые они хотели подписать, женщины, желавшие продемонстрировать свои татуировки «Женская сила», и те, кому просто хотелось закричать: «Я тебя люблю, Кейт!»

Их охранник в Де-Мойне был не Хэм Уилтс. Сержант Элмор Пэкер был молодым, крепким и внимательным. И после того, что случилось в Омахе, он не собирался рисковать. Что, как выяснилось, стало проблемой. Пэкер увидел в толпе возбужденных женщин то, что показалось ему дулом пистолета, и не стал раздумывать. Он схватил предполагаемое оружие, не успев осознать в своём перенапряжённом состоянии, что это стекло, а не металл. Женщина на другом конце не отпустила бутылку – то ли от шока, то ли испугавшись, что у неё хотят отнять дорогой подарок для её кумира. Пэкер схватил её, развернул – и сломал ей руку. Бутылка упала на асфальт и разбилась, окатив толпу кричащих, потрясённых женщин Dom Pérignon урожая 2015 года – очень хороший год. Этот момент засняли на видео три десятка телефонов – на память.

Женщина с переломом – Синтия Херрон, не библиотекарь, а заместитель начальника Управления автотранспорта округа Полк. Настоящий хороший человек: занимается благотворительностью в своей церкви и работает волонтёром в приюте для животных. Она страдает диабетом 2 типа и остеопорозом. Подпись под её кричащим лицом гласит: «Я просто хотела сделать ей приятное».

– «Брейтбарт» не стал тянуть, – говорит Кейт. – Знаешь, как они меня назвали?

Корри знает: «Болтушка».

– Они пишут, цитирую: «она выступает против полицейского насилия – разве что это насилие нужно, чтобы защитить её драгоценную задницу». Прелестно, да?

Корри молчит, и Кейт прибегает к своей женской телепатии:

– Ладно, с жалостью к себе покончено. Ты права, шоу должно продолжаться. Так как мы это разруливаем? У меня есть пара идей, но сначала хочу услышать твои.

– Начать с заявления. Внизу полно прессы. Что-нибудь в духе: все на взводе после того, что случилось в Рино и Омахе.

– Что ещё? Покажи, чему ты научилась.

Корри одновременно и забавно, и обидно. Ей приходит в голову, что к концу августа – именно до этого времени рассчитано турне – она, возможно, по-настоящему возненавидит Кейт. А если им придётся быть вместе до Рождества (только не это, думает она рефлекторно), антипатия вполне может перерасти в отвращение. Всегда ли так с известными людьми, или только с теми, кто одержим своими идеями?

– Я жду, – говорит Кейт.

– Нам нужно сразу поехать в больницу и навестить мисс Херрон. Если она согласится нас принять, конечно.

– Примет, – с полной уверенностью отвечает Кейт.

И действительно принимает.

3

Кейт дарит Синтии Херрон футболку «Женская сила» с автографом. («Вместо той, на которой теперь пятна от шампанского».) Присутствуют один репортёр и фотограф, и на завтрашней первой полосе «Регистра» будет фото, где Херрон уже не кричит от боли, а держит Кейт за руку и смотрит на неё влюблёнными глазами.

Кейт отвечает на несколько вопросов в холле больницы. Потом они снова садятся в машину и едут в Айова-Сити. Город, может, и не шумный мегаполис, но у Кейт есть девиз: чем меньше площадка, тем больше отдача.

– Думаю, всё прошло неплохо, – говорит она.

Корри кивает:

– Да, всё прошло хорошо.

– Залезь-ка в iPad, дорогуша. Изучи, какие у нас следующие остановки. Нам действительно нужен человек, который бы нас прикрывал – ты была права. Но больше никаких мужчин. Пэкер хотел как лучше, но этот образ – сильный мужчина, защищающий бедную девушку… – Кейт качает головой. – Не тот посыл. Согласна?

Корри соглашается.

– Больше никаких мужчин, – говорит Кейт. – И никаких копов.

– А кто тогда остаётся?

– Пятьдесят процентов населения. Разберись.

И до того, как они добираются до Айова-Сити, у Корри уже появляется идея.

4

Пока Кейт и Корри направляются в Афины Среднего Запада, Холли, Иззи и Барбара Робинсон обедают в Дингли-парке. Барбара развлекает их рассказами о репетициях Сестры Бесси на складе «Самс Клаб» и делится новостью: она и Бетти на самом деле сотрудничают – превращают её стихотворение «Lowtown Jazz» в песню.

– Только она хочет назвать его просто «Jazz», – говорит Барбара. – Говорит, когда будет выступать в Минго 31-го, будет петь: «Jazz, jazz, that razzmatazz, play that Lowtown jazz». Но вот в Кливленде...

– Будет уже