Не дрогни - Стивен Кинг
«Зачем я вообще сказал тогда, что человек, которого я оплакивал, умер в тюряге?»
Мысль была его, но голос – покойного отца.
– Потому что был на взводе, – бормочет он, поднимая ворот куртки и направляясь по улице к маленькому домику с одной спальней, где живёт Препод.
Даже если Препод и не сказал никому, что сегодня ждёт Трига на консультацию, они всё же бывали вместе на собраниях. В основном за пределами города, но всё же.
Если Триг оставит имя присяжного у Майка, кто-то может связать их двоих.
Это крайне маловероятно, ведь Триг никогда не называет на встречах своего настоящего имени. Но маловероятно – не значит невозможно. Лучше, чтобы всё выглядело как ограбление. Придётся убить ещё одного человека, но с этим Триг уже смирился.
Убивать, похоже, и правда становится проще.
4
Препод встречает Трига у двери и задаёт неожиданный вопрос:
– А где твоя машина?
Триг запинается, но быстро выкручивается:
– А, точно. Я оставил её у центра. Не хотел загромождать тебе подъезд.
– Зря. Моя в гараже, места полно. Заходи, заходи.
Препод ведёт Трига в уютную гостиную. На одной стене – рамка с текстом «Как это работает» из Большой книги. На другой – фото основателей Анонимных Алкоголиков: Билл У. и доктор Боб, обнявшись.
– Выпить хочешь? – спрашивает Препод.
– Мартини. Очень сухой.
Препод расхохотался. Хохот его напоминает Тригу, как смеётся Говорящий Осёл из тех самых реклам страховой компании: «и-а, и-а».
Даже зубы у него такие же – крупные, ослиные.
– Я бы выпил «Кока-Колу», если есть, – говорит Триг. Он мысленно напоминает себе отслеживать всё, к чему прикасается – из-за отпечатков. Пока – ничего.
– «Коки» нет, но есть имбирный эль.
– Отлично. Можно в ванную?
– По коридору направо. Проблема всё ещё в том друге, который умер в тюрьме?
– Именно, – говорит Триг, думая, что если бы любопытный ублюдок ещё не был приговорён, то сейчас бы точно стал. – С вашего позволения.
Ванная, несмотря на то что Препод всю жизнь холостяк, выдержана в девчачьей розовой гамме. Триг не смог бы пописать даже под дулом пистолета – мочевой пузырь вздут и напряжён. Но он всё равно спускает воду, потом берёт с перекладины полотенце (розовое) и вытирает им сливной рычаг.
Он достаёт 38-й из кармана куртки и оборачивает его полотенцем – так же, как это сделал Вито Корлеоне в «Крестном отце 2», когда застрелил Дона Фануччи. Заглушит ли это выстрел в реальной жизни? Триг может только надеяться, хотя 38-й калибр всё же громче, чем его любимый Таурус 22-го калибра.
По крайней мере, по соседству нет других домов.
С короткой молитвой к своему «Богу как он его понимает» Триг выходит из ванной и идёт по короткому коридору в гостиную. Препод возвращается из кухни с двумя стаканами имбирного эля на подносе. Он улыбается Тригу и говорит:
– Ты забыл повесить полотенце…
Триг стреляет. Выстрел глухой, но всё равно громкий. В кино полотенце вспыхивало, но в реальности этого не происходит. Препод замирает, выглядя комично ошеломлённым, и Триг сперва думает, что промахнулся – крови не видно. Наверное, попал в стену или куда-то мимо. Потом поднос начинает медленно наклоняться. Стаканы с имбирным элем скользят по нему и падают на ковёр. Один разбивается. Другой нет. Препод роняет поднос. Он всё ещё смотрит на Трига с тем же выражением.
– Ты выстрелил в меня!
Господи, мне придётся стрелять снова. Как тогда – в ту женщину и того бомжа.
Препод разворачивается, и Триг наконец видит кровь. Она сочится из дырки в центре его клетчатой рубашки.
– Выстрелил в меня!
Триг снова оборачивает полотенце вокруг пистолета (не самый хороший глушитель, но хоть что-то) и поднимает его. Но выстрелить не успевает: Препод опускается на колени, потом падает лицом вниз в дверном проёме, ведущем в кухню. Одна из его ног дёргается и задевает уцелевший стакан. Тот прокатывается чуть-чуть по ковру, всё ещё проливая имбирный эль, и замирает.
Триг подходит к Преподу и нащупывает пульс на его толстой шее. Кажется, его нет. Похоже, он мёртв. Но тут один глаз, который Триг видит, открывается.
– Выстрелил в меня, – шепчет Препод, и кровь течёт из его рта. – За что?..
Триг не хочет стрелять ещё раз и решает, что это необязательно.
На концах маленького дивана лежат две подушки. На одной вышито: БУДЬ ПОПРОЩЕ. На другой: ОТПУСТИ И ДОВЕРЬСЯ БОГУ. Триг берёт вторую и кладёт её на лицо Преподу. Прижимает минуту. А может, и чуть дольше. Голос отца внутри говорит: «Сейчас было бы очень нехорошо, если бы кто-то вошёл».
Когда он убирает подушку, единственный видимый глаз Препода открыт, но словно стеклянный. Триг тычет в него пальцем – никакой защитной реакции.
Он ушёл.
– Прости, Препод, – говорит Триг.
Он шарит в заднем кармане Препода, достаёт бумажник и заглядывает внутрь. Тридцать баксов и карта Visa. Бумажник отправляется в карман Трига. Затем он снимает с Препода часы и тоже прячет их. В спальне он открывает дверцу шкафа, используя полотенце. Тянет достаточно сильно, чтобы сдвинуть её с направляющих. Стаскивает одежду – в основном джинсы и дешёвые рубашки – на пол вместе с вешалками.
Снова с помощью полотенца открывает ящик прикроватной тумбочки. Внутри – Библия – Большая книга. Двенадцать шагов и двенадцать традиций, кучка медалей трезвости AA, сорок долларов, пара, кажется, аптечных очков и фотография, на которой Препод сосёт член молодого мужчины. Кажется, Триг видел его на собраниях. Его вроде бы зовут Трой. Триг забирает деньги, а после короткой паузы – и фотографию.
" alt="Стивен Кинг - После выпускного">
