Не дрогни - Стивен Кинг

Синий Тандерберд проезжает мимо неё снова, и Холли снова притворяется, что завязывает шнурок, пока машина не исчезает из виду.

8

18:20.

Джером поражён.

Слухи разошлись – Сестра Бесси едет на поле в большом старом голубом кабриолете! – и всё больше людей присоединяется к синему Тандерберду, который медленно катится по улице. Люди окружают машину, становятся перед ней, чтобы сделать снимки, а затем добродушно отходят, давая проехать. Нет толкотни, нет злости, лишь аполитичный поток добрых пожеланий Сестре. Бульвар Дингли заполняется с обеих сторон ликующими людьми. Мистер Эстевес, выпрямившись, сидит за рулём. Бетти касается протянутых рук, машет, улыбается для фотографий. Джером замечает, что её улыбка кажется напряжённой. Он снова выскакивает из машины, перепрыгивая через задний борт, и идёт позади медленно движущейся машины, стараясь отогнать людей от её слепой стороны. Он чувствует себя как агент Секретной службы.[12] Кто-то вручает ему цветок. Крупная темнокожая женщина говорит:

– Береги её, дорогой, она национальное достояние.

Джером думает, что это может быть похоже на возвращение Тупака или, может быть, Уитни. Слышны крики: «Держись!» и «Мы любим тебя, Сестра!» и «Будем на твоём концерте, дорогая», но многие из сотен, идущих и окружающих машину, молчат и с трепетом смотрят. Однако Джером, который никогда особенно не верил (и не отрицал) в такие вещи, как телепатия или передача эмоций, чувствует здесь сильные волны человеческой доброты: живой, сильной и настоящей. По слезам в глазах Бетти, когда она поворачивается с боку на бок, приветствуя и признавая толпу, которая идёт с ними, кажется, что – несмотря на все её проблемы – она тоже это чувствует. Он на мгновение задумался, испытывала ли знаменитая Кейт Маккей, с которой работает Холли, такую любовь – ту, что не окрашена ненавистью, которую её сторонники испытывают к оппонентам по политическому спектру. Скорее всего, нет.

Тандерберд сворачивает направо. Впереди, освещённый ярким белым светом, – парк. Толпа останавливается, чтобы пропустить машину под арку с надписью «СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ «ПИСТОЛЕТЫ И ШЛАНГИ». Начинаются аплодисменты, затем – ликование.

Идущие следом бросают деньги в огромный сапог пожарного слева или в столь же гигантскую пластиковую полицейскую фуражку справа. Толпа смеётся, счастлива.

Они увидели настоящую Талантливую Звезду, вечер тёплый, и все настроены отлично провести время.

9

Двери «Аудитории Мингo» открылись в 6 вечера, и к 18:20 места начинают заполняться. Группа «За жизнь» в синих футболках с изображением плода (примерно четырёхмесячного) занимает блок мест в середине первых трёх рядов, но сторонники права выбора занимают проходы вокруг них, изолируя их. Они в красных футболках с надписью «РУКИ ПРОЧЬ ОТ МОЕГО ТЕЛА». Один из защитников жизни оглядывает одну из сторонниц выбора – полную пожилую женщину с белоснежными волосами – и говорит:

– Даже за деньги я не положу руки на твоё тело.

Пожилая женщина отвечает, как когда-то учили её молодёжные друзья в средней школе:

– Если не нравится, не смотри.

Из динамиков звучит микс хитов Сестры Бесси из былых времён, а на сцене разбросано оборудование группы. Посередине – трибуна для звезды сегодняшнего шоу, которая в данный момент оказывается привязанной к стойке трибун.

Все билетерши имеют фотографии Кристофера Стюарта и внимательно проверяют лица, но пока не видели никого, хоть отдалённо похожего на него... к тому же сегодня мужчин, особенно молодых, в зале заметно меньше. Нет и Дональда Гибсона, программного директора. Такое бывает; после того, как договорённости на вечер выполнены, он иногда появляется с опозданием или не приходит вовсе.

Надписи над дверями в фойе и на главной улице по-прежнему гласят: «ПЯТНИЦА 30 МАЯ 19:00 КЭЙТ МАККЕЙ» и «СУББОТА-ВОСКРЕСЕНЬЕ 31 МАЯ И 1 ИЮНЯ – СЕСТРА БЕССИ – БИЛЕТЫ РАСПРОДАНЫ».

Они будут висеть ещё пятьдесят семь минут.

10

18:25.

Продвижение Холли было медленным, пока она не смогла свернуть в сторону от толпы. Она хотела бы бежать или хотя бы слегка ускориться, но не решалась. Не хотелось привлекать внимание к себе, ни со стороны съёмочных групп новостей, ни со стороны полицейских в синих шортах и футболках с логотипом «Пистолетов», которые регулировали движение.

Мигающая зелёная точка вывела её налево, по узкой улице (ещё более суженной машинами, припаркованными по обеим сторонам), называющейся Дингли Плейс. Из колонок на поле доносилась музыка – сейчас звучала «Hey Stephen» Тейлор Свифт.

Холли прошла через два полностью забитых парковочных участка. За ними – узкая асфальтированная дорожка с вывесками: «СЕРВИСНАЯ ДОРОГА А» и «ТОЛЬКО ДЛЯ ПАРКОВОГО ПЕРСОНАЛА», и предупреждение: «ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ БУДУТ ОТБУКСИРОВАНЫ». Приложение сообщало, что до цели осталось около трёхсот ярдов, и это почти наверняка была старая хоккейная арена, признанная непригодной. Холли даже не знала, что существует эта служебная дорога, хотя зона для пикников, где они с Иззи обедали, должна быть неподалёку.

Те обеды теперь казались невероятно далекими.

Деревья вдоль дороги густели с обеих сторон, и дневной свет становился всё более ненадёжным и мутным.

Она вышла на ещё один, меньший парковочный участок, предназначенный для служебных машин парка. Согласно приложению, КЛЮЧИ КЕЙТ ДОСТИГНУТЫ.

Холли выключила телефон и положила его в карман, опасаясь, что свет экрана может выдать её в тенистом парке. Впереди стоял белый фургон Транзит – двумя колёсами на асфальте и двумя на траве. Высокие ели заслоняли свет прожекторов с поля, но было достаточно света, чтобы прочесть надписи на борту фургона: «Аудитория Мингo» и Только хорошие вещи!™.

Фургон был пуст. Кейт, должно быть, рядом, и, скорее всего, Корри тоже. В мыслях у Холли мелькнули Барбара и Джером – по крайней мере, они в безопасности, слава Богу. Из колонок звучала Лиззо, словно из сна.

Она увидела широкую асфальтовую дорожку – из-за старости она покрылась сорняками, растущими в трещинах, – ведущую к темному силуэту арены. На двустворчатых дверях были изображены призрачные хоккеисты. Прошлой осенью они сИззи прогуливались здесь, поедая рыбные тако из «Сказочного рыбного фургона Фрэнки», и Холли знала, что окон нет. Она села на бампер фургона «Аудитории Минго» и задумалась, как лучше действовать дальше.

Возможно, он уже убил женщин, и тогда слишком поздно. Но если это так, почему фургон всё ещё