Детектив за обедом. Убийство подают горячим - Токуя Хигасигава
Завершив свою мысль, Кагаяма с видом человека, только что справившегося со сложной задачей, расслабленно затянулся.
— Что скажете, одзё-сама? — обратился он к Рэйко.
Однако та, застыв в восхищенном изумлении, лишь молча наблюдала, как сизая струйка сигаретного дыма медленно поднимается к потолку.
Смертельный замысел прелестной розы
1
Стояло ясное утро конца мая. По саду особняка семьи Фудзикура, расположенного на юге Кунитати, прогуливалась Фумиё Фудзикура, как и всегда, в сопровождении своего мужа, Кодзабуро. Впрочем, прогулкой это можно было назвать лишь условно: Фумиё, которой в нынешнем году должно было исполниться семьдесят лет, не могла ходить самостоятельно, а потому передвигалась на инвалидной коляске. Толкать же эту коляску неизменно брался Кодзабуро. Ни разу не выказав даже тени неудовольствия, он каждое утро заботливо пособлял жене во время их прогулок. Для Фумиё эти утренние часы были самыми счастливыми за день.
К слову, семья Фудзикура была довольно известна в окру́ге: их отель «Фудзикура» считался одним из старейших в регионе Тама. Кодзабуро долгое время был его президентом, но теперь отошел от дел и вел тихую и уединенную жизнь, оставив за собой почетный титул председателя. Как и подобало владельцу столь солидного заведения, его дом был настоящим особняком, окруженным огромным садом, который, пожалуй, казался даже слишком большим для прогулок в инвалидном кресле.
В одном из отдаленных уголков этого сада стоял небольшой флигель. Недавно в нем появился новый жилец, из-за чего в доме Фудзикура воцарилась напряженная атмосфера, доставлявшая Фумиё немало тревог.
Однако сегодня, когда они уже почти поравнялись с флигелем, Кодзабуро, кативший перед собой коляску, вдруг сказал:
— Знаешь, я тут подумал… Пожалуй, мне все же стоит дать согласие на брак Тосио с Кёко Такахарой.
— Ох, правда? Какая замечательная новость! — воскликнула Фумиё, и ее голос зазвенел такой радостью, будто речь шла о ее собственной свадьбе. — Тосио будет в восторге! Мы с Минако, конечно же, полностью за. Вот только как на это отреагирует Масахиро?
— Об этом не беспокойся. Уверен, что если я лично с ним поговорю, то он все поймет.
У Фумиё и Кодзабуро было двое взрослых детей. Их дочери, Минако, исполнилось тридцать пять лет. Она давно вышла замуж и воспитывала дочку Рику, которая уже ходила в детский сад.
Ее муж, Масахиро, несмотря на молодой возраст — ему было сорок пять, — занимал президентское кресло в отеле «Фудзикура». Надо сказать, то, что Кодзабуро смог отойти от дел и погрузиться в по-настоящему спокойную жизнь, стало возможным только благодаря появлению в их семье такого зятя, как Масахиро. Не было бы преувеличением сказать и то, что теперь именно Масахиро и Минако стояли во главе дома Фудзикура.
Сыну Фумиё и Кодзабуро, Тосио, было тридцать четыре года. Он также работал в отеле «Фудзикура», однако, в отличие от сестры, все еще оставался холостяком.
Около полумесяца назад упомянутый Тосио привел в дом Фудзикура молодую женщину с черным котом и поселил их во флигеле. И хотя у него были свои резоны для такого поступка, Кодзабуро изначально наотрез отказывался принять эту женщину — Кёко Такахару. Теперь же, судя по всему, его отношение к ней изменилось.
— Что-то произошло прошлым вечером? — спросила Фумиё. — Кстати, вчера вроде бы приезжал Тэраока-сан.
Юдзи Тэраока был университетским приятелем Тосио, а также дальним родственником семьи Фудзикура.
— Мы играли в маджонг. Я, Масахиро-кун и Тосио. А потом к нам присоединился Тэраока-кун, — несколько сонным голосом сказал Кодзабуро. — Кажется, он в итоге у нас и заночевал, так что, наверное, сейчас где-то тут.
В это мгновение, словно в ответ на слова Кодзабуро, из одного из закутков сада донесся пронзительный мужской крик. И столько было в этом крике ужаса и отчаяния, что невольно возникла мысль: неужели бедняга с утра пораньше столкнулся в саду с гостем из загробного мира?
— Ах, это же голос Тэраоки-сан! — воскликнула Фумиё и, ухватившись за колеса, покатила кресло вперед. — Кажется, звук донесся со стороны розария. Что же там случилось?
В одном из уголков поместья Фудзикура раскинулся самый настоящий розарий — творение Кодзабуро, созданное с бесконечной заботой и любовью. Посвятив долгие годы исключительно работе, он нашел себе единственную отдушину в разведении роз.
— Не знаю… В любом случае надо проверить, что там такое.
С силой толкая перед собой коляску, Кодзабуро поспешил к розарию: тот был опоясан живой изгородью, а вход украшала арка, густо увитая розами. Прямо перед этой аркой супруги столкнулись со своим зятем, Масахиро, который, судя по всему, прибежал туда, услышав тот же самый крик, что и они.
— Ох, отец! Что это был за вопль?..
— Не знаю. Кажется, это был голос Тэраоки-кун… В любом случае он донесся отсюда.
Кодзабуро и Масахиро, проскочив под аркой, бросились вглубь розария. Фумиё последовала за ними, самостоятельно управляя коляской.
Розарий был поистине особенным местом в поместье Фудзикура. И если бы кто-либо задумал найти там любое другое растение, помимо роз, то его ждало бы жесточайшее испытание: повсюду безраздельно царили они лишь одни. «Коктейль», «Парад», «Мария Каллас» — каких сортов здесь только не было! Одни росли в кадках, другие пышными кустами грудились на клумбах, третьи же, взбираясь по изгородям и опорам, тянули свои длинные плети вверх. Ко всему прочему, сейчас, в конце мая, стоял разгар их цветения, а потому уже распускающиеся бутоны самых разных цветов и оттенков заполонили собой все вокруг. Воздух был наполнен столь густым ароматом, а краски были так ярки и насыщенны, что от этого великолепия становилось даже немного трудно дышать.
И вот посреди всей этой ослепительной красоты прямо на земле сидел Юдзи Тэраока, скорчившись так, словно у него внезапно подкосились ноги. Он глядел куда-то вниз, и в его широко распахнутых глазах застыл леденящий душу ужас.
— Что случилось, Тэраока-кун? Что-то случилось, ведь так? — спросил Масахиро.
— В-вон там… Посмотрите! — Юдзи Тэраока указал вглубь розария.
Там виднелось нечто, напоминавшее по своим очертаниям кровать из роз. Но конечно же это вовсе не было настоящей кроватью, скорее небольшим холмиком — размером примерно в одно татами, — густо увитым плетистыми розами. Их разросшиеся побеги переплелись, образуя ложе, по которому, будто лишь для того, чтобы украсить однотонную зелень, были рассыпаны алые цветы.
На этом сплетенном из роз ложе неподвижно лежала женщина — Кёко Такахара. Глядя на нее, можно было подумать, что она просто сладко уснула среди цветов. Ее пижама лишь усиливала это впечатление. Но разве может человек безмятежно спать на постели, усеянной шипами? Если только он не мертвец, не чувствующий боли, конечно.
«Нет, не может быть…» — подумала Фумиё, уставившись на прекрасную женщину, лежавшую посреди цветов.
Но сомнений не оставалось.
Кёко Такахара спала вечным сном на ложе из роз.
2
Когда речь заходит о старинных достопримечательностях Кунитати, то обычно первым делом вспоминают синтоистское святилище Яхо Тэммангу — старейшее в регионе Канто из тех, что посвящены Тэндзину, божеству неба.
Невежественный народ нередко насмешливо называет его «яботэн»[35], и существует даже мнение, что само это слово произошло от названия святилища. Но интересно, сколько правды в народной этимологии? Наверняка если поискать в интернете, то можно разузнать побольше, однако Рэйко Хосё явно было не до того.
В одном из роскошных особняков неподалеку от святилища Яхо Тэммангу произошло убийство. Получив
