Прежняя жена - Шанора Уильямс
* * *
В пять утра на следующий день, после завтрака с Келлом, я оделась и пошла в павильон. Келл уехал через три часа после завтрака, чтобы успеть на рейс обратно во Флориду, заверив, что сразу же начнет искать сведения о Майли. Роланд избегал меня при любой возможности, а я не знала, что ему сказать; мы держались порознь, спали в разных комнатах и ели раздельно. Долго мне было так не продержаться, и оставалось только одно.
Нужно прочитать записи до конца. И на этот раз, как бы Роланд ни стучал в павильон, как бы я ни терзалась своей одержимостью, я не остановлюсь, пока не доберусь до последней страницы последнего дневника.
49
Роланд так и не спросил, с кем я ему изменила, и после случившегося у меня не хватило духу признаться, что это Дилан. Я уже причинила мужу достаточно боли.
Шли месяцы, и в конце концов я перебралась из хозяйской спальни в комнату, где раньше жила Майли. Сестру несколько недель назад повысили в магазине до менеджера, и она съехала – нашла жилье, которое могла сама оплачивать. Я гордилась ею, но и скучала тоже.
Каждую ночь я засыпала одна в ее комнате, а каждое утро, просыпаясь, думала о признании на Гавайях. Ярость, вспыхнувшая тогда в глазах Роланда, повергала в ужас. Я никогда раньше не видела его таким и в глубине души опасалась, что он действительно убил бы меня, если бы мог. И теперь, зная, что Роланд рядом, я ходила по особняку как по минному полю, пока они с Диланом смеялись и куражились, словно лучшие друзья.
Все это было ужасно. Если бы Роланд знал, что меня трахнул его двоюродный брат, он не относился бы к тому с таким теплом. Хотелось выложить все мужу, просто чтобы покончить с этим – и дать Роланду все основания развестись и избавиться от меня, – но как долго можно оставаться такой эгоисткой? Сначала мой брак, затем отношения с сестрой, а теперь связь Роланда и Дилана – я везде жаждала разрушения, потому что чувствовала себя обделенной.
Но я сама заварила эту кашу и, наверное, заслужила наказание. Вместо того чтобы поцеловать Дилана в ответ, я должна была оттолкнуть его и сразу рассказать Роланду, что произошло, и тогда он бы выгнал брата пинком под зад. Но я возвращалась к любовнику снова и снова.
Я больше не могла смотреть на себя в зеркало. Худела, потому что практически не ела, почти не спала. Большую часть дня не отрывалась от экрана компьютера в павильоне, работая над моделями, которые вряд ли кто-то купит, – все лучше, чем сидеть в особняке, всеми забытой.
Ну правда, кто станет у меня покупать? Я не была популярной. Редко постила что-то в «Инстаграме», в основном потому, что не видела смысла без конца светить лицом в Сети, хотя подписчики этого и ждали.
Не хотелось превращаться в стандартную жену спортсмена, которая делает селфи, ждет лайков, кичится своим мужем-чемпионом и его деньгами, которые может тратить. Не хотелось превращаться в жену, о которой думают: запустила свою линию одежды только потому, что окольцевала знаменитость и теперь делает деньги на новом статусе.
А хотелось, чтобы все знали: это был мой собственный порыв и моя инициатива – свое дело я организовала сама, без помощи Роланда. Да, я начала бизнес на его средства, но все концепции, модели, лицензии и прочие документы – заслуга моя и никого больше.
Да, когда-то я представляла, как запущу собственную линию одежды и продам кучу вещей, но вот дело почти сделано, а запал иссяк. Та ночь с Роландом на Гавайях убила во мне все творчество, всю любовь, все устремления. Мне нужна была помощь, но я не собиралась обращаться за ней ни к кому в этом доме.
А вот у Майли дела шли отлично. Я была и рада за нее, и в то же время завидовала тому, как легко она сбежала отсюда – не оглядываясь на прошлое и не беспокоясь о будущем.
Я подумывала купить квартиру и укрыться там, однако понимала, что Роланд найдет меня и потребует вернуться в дом. Сразу после Гавайев он лишил меня права распоряжаться основным банковским счетом и сменил номера карт, чтобы я не могла свободно ходить по магазинам, как раньше. Если мне что-то требовалось, приходилось просить его, а после случившегося мне вообще не хотелось с ним разговаривать… Словом, я лишилась всего.
Можно было бы поселиться у Майли, но я опасалась расспросов о том, почему решила уехать из особняка. Не сомневаюсь, в конце концов я бы проболталась, и ни к чему хорошему это бы не привело. Майли влюбилась в Дилана, а я ее предала. Откровений и их последствий мне хватило. Я не хотела потерять еще и сестру. У меня не осталось ничего и никого, кроме нее, а я ведь не в первый раз поставила ее под удар ради собственной выгоды. Нельзя было снова втягивать ее в свои проблемы.
Вот как обстояли дела. Я оказалась в тупике. Потеряла надежду. И чувствовала, что заслужила это.
– С вами все в порядке, миссис Грэм? – спросила однажды Ядира, поставив передо мной завтрак.
Я моргнула, осознав, что таращилась на беседку сквозь стекло одной из двойных дверей.
Опустила глаза на свою тарелку с яичницей, авокадо и клубникой, затем перевела взгляд на Ядиру: она явно беспокоилась.
– Нет, Ядира, со мной не все в порядке.
Ядира внимательно изучила мое лицо, затем выдвинула стул слева от меня и села рядом.
– Не могу не заметить, что вы с мистером Грэмом больше не ужинаете вместе, когда он дома.
– Да. – Я взяла вилку и поковыряла яичницу.
– Все нормально?
– Не особенно… Но это не важно. – Я натянуто улыбнулась и посмотрела ей в глаза.
– Конечно важно. Кажется, вам нездоровится.
Я не знала, что ответить, поэтому ничего не сказала.
Ядира поднялась со стула и пошла за угол в прихожую. Вернувшись, села и положила на стол белую визитку. Я прочла: «Уолден. Психологические консультации».
– Вам стоит сходить к доктору Уолдену, – произнесла Ядира. – Это хороший человек. Очень понимающий. Он выслушает и даст отличные советы. – Она положила руку мне на плечо. – Прошу вас, миссис Грэм. Сходите к нему. Он спас мне жизнь. Может, спасет и вашу.
– Спас тебе
