Искатель, 2001 №7 - Даниэль Мусеевич Клугер
— Ладно-ладно… — буркнул он себе под нос. — Как-нибудь разберемся с дизайном…
Пробежав глазами заполненные рукой Офры графы о составе семьи, он углубился в заметки девушки, касавшиеся бюджета, переездов и прочих сведений.
Ничего нового они не содержали. Дата заключения брака. Даты рождений детей. Место рождения. Старый адрес. Новый адрес.
— После свадьбы сразу уехали в Италию и прожили там пятнадцать лет, — вспомнил Розовски. — Старший сын Игаль родился там…
Натаниэль замер с полуоткрытым ртом, так что дымящаяся сигарета упала прямо на стопку бумаг и немедленно прожгла в верхнем листе крохотную дырочку. Розовски выругался. Сигарета отправилась в переполненную пепельницу, а он принялся лихорадочно листать документы. В голове его складывалась неожиданная, но вполне убедительная версия.
Продумать до конца ему помешал телефонный звонок.
— Ч-черт, да оставьте же меня в покое! — простонал Натаниэль, метнувшись к тумбочке с аппаратом. — Алло! — крикнул он, мечтая послать подальше несвоевременного собеседника. — Слушаю, говорите!
Сквозь неприятный треск прорезался знакомый голос:
— …в порядке?
— Мама… — Розовски вздохнул. — Да, у меня все в порядке, здравствуй. Как ты себя чувствуешь?
— …мечательно… — Слышимость была ужасная. — Тебе привет… Саши и Веры. Вас…
Гудки. Разговор прервался. Натаниэль постоял некоторое время с умолкшей трубкой в руке, пытаясь вернуться к размышлениям, прерванным звонком матери.
— Мамуля, — с досадой сказал он, — если бы ты знала, как приятно мне было получить привет от Саши Савельева, бизнесмена и совладельца фирмы «Сахар».
И тут в мозаику предшествовавших рассуждений вплелся новый неожиданный элемент.
— А ты знаешь, — произнес Розовски, словно мать его слышала, — ведь и правда приятно. Во всяком случае, весьма полезно. Весьма.
Он осторожно положил трубку на место и вернулся к столу. На листе со схемой улиц Кфар-Барух написал столбиком три имени: «Арье Фельдман, Дов Ливни, Даниэль Цедек». И еще раз: «Фельдман, Ливни, Цедек».
— Ай да мамуля… — прошептал он. — Как удачно ты позвонила…
Откинулся на спинку стула, сцепив пальцы на затылке, и невидяще уставился в потолок. Табачный дым слоями поднимался вверх. На улице стемнело, цветные неоновые фонари преломлялись в табачном облаке, создавая под потолком зыбкие причудливые картины.
Розовски посмотрел на часы. Девять тридцать. Ему совсем не хотелось выходить из дома.
— Алло, госпожа Хаскин? Извините, что вновь беспокою. Я был у вас сегодня днем, вместе с рабби Давидом. Скажите, пожалуйста, Игаль сейчас дома? На тренировке? А когда вернется? После одиннадцати? Спасибо. Нет-нет, все в порядке, мне просто нужно кое-что у него спросить.
Он вяло подумал, что можно было бы разговор перенести на утро, но с сожалением отверг эту мысль. Еще раз окинул взглядом груду бумаг, лежавших на столе, тяжело вздохнул и направился к двери.
Уже захлопнув за собой замок, Розовски вспомнил, что не выключил ни телевизор, ни видеомагнитофон, ни настольную лампу.
Как обычно.
Вечерняя трасса была забита машинами, так что дорога заняла больше часа.
В окнах третьего этажа соседнего здания горел свет — как раз в том помещении, которое занимала секция «крав-мага». Он быстро поднялся по лестнице. Сегодня, несмотря на большое количество выкуренных сигарет, сердце почти не колотилось. «Погода, — рассеянно подумал Натаниэль, останавливаясь у двери с плакатом, изображавшим десантника. — Возраст». Он потянулся к ручке двери, из-под которой пробивалась полоска света.
Рука замерла. Натаниэля остановило полное отсутствие каких-либо звуков.
Это было странным. Сыщик бросил взгляд на часы. По времени еще должна была продолжаться тренировка.
Он осторожно надавил на дверь. Она подалась неожиданно легко. Натаниэль шагнул внутрь.
В то же мгновение свет погас и дверь захлопнулась. Натаниэль быстро отступил к стене. Шершавая прохлада немного успокоила его. Он осторожно начал продвигаться вдоль стенки к тому месту, где, как он помнил, стоял стол.
— Игаль? — негромко позвал он. — Игаль, успокойся. Мне просто нужно с тобой поговорить. Я знаю, что ты ни в чем не виноват…
Он остановился и прислушался. Сделал шаг вперед. В то же мгновение его горло словно сдавил железный обруч. Перед глазами заплясали багровые круги, он почувствовал, что через мгновение потеряет сознание. Невероятным напряжением сил Натаниэлю удалось вырваться из смертельной хватки. Даже не думая, чисто рефлекторно он нанес противнику прямой удар левой.
Видимо, его тело обладало куда лучшей памятью, чем разум. Во всяком случае, удар пришелся точно в цель и отбросил нападавшего. А Розовски тотчас ударил снова и снова. Третий удар швырнул противника прямо на окно.
И тут произошло то, чего Натаниэль не ожидал — оконная рама полетела вниз, и вместе с ней, издав короткий крик, полетел нападавший.
Розовски кое-как доковылял до выключателя, зажег свет и лишь после этого подошел к окну. Бросив короткий взгляд на распростертое на земле тело, он потрогал пальцем гнезда от шурупов.
— Вот и последнее доказательство…
Руки саднили, тупая боль охватывала горло тугим шарфом.
— Спасибо, дон Педро, все-таки чему-то научили пацана… — Розовски вытащил из кармана куртки телефон и набрал номер полицейского управления.
Ему долго пришлось давать показания патрульным, пока он не добился, чтобы приехал инспектор Алон. С его появлением Натаниэля оставили в покое.
— Кто это? — спросил Ронен, усаживаясь на скамейку, рядом с сыщиком. Как раз в это мгновение мимо них проехали носилки с завернутым в черный пластик телом.
— Дов Ливни, — хмуро ответил Розовски. — Бывший подельник Фельдмана и Цедека, в архиве должны быть его данные. Убийца рабби Элиэзера и Пеле. И еще — Йоэля Хаскина.
— А как здесь оказался ты? — спросил инспектор.
— Я назначил встречу Игалю Хаскину, — нехотя сказал Натаниэль. — Мне нужно было задать ему несколько вопросов. Для полного прояснения всей картины. Видимо, в момент моего разговора с Юдит Хаскин Ливни находился рядом. Это легко выяснить.
— Сейчас выясним, — инспектор поднялся. — Я велю доставить сюда Игаля Хаскина. Сможешь задать ему свои вопросы.
Розовски махнул рукой.
— Оставь парня в покое, это уже не имеет значения. Мало того, что в течение нескольких месяцев он потерял отца и отчима, каково ему будет узнать, что обоих на тот свет отправил его же собственный дядя?
До инспектора не сразу дошел смысл сказанного.
— Ты хочешь сказать, что Йоэль Хаскин ему не родной отец?
— Его отец — Даниэль Цедек. Пеле. Игаль родился через три месяца после свадьбы Юдит и Йоэля и через пять месяцев после их знакомства. А до того она была девушкой Пеле, они собирались пожениться… — Розовски похлопал себя по карманам. — Черт, я забыл не только выключить лампу и телевизор… У тебя закурить есть?
