Глубокие тайны Клиф-Хауса - Хельга Мидлтон

– Лучше так, чем бездельничать в редакции…

– …и пить несчетное количество чашек кофе, – закончила она мысль.

– Молодец, Оливия. Люблю твой быстрый ум.

Она легко выпорхнула из кабинета.

– Видите? – Оливия подарила ответственному секретарю одну из своих самых обворожительных улыбок. – Я, как обещала, управилась за минуту.

– Нет. Ты обещала за двадцать секунд.

– Не будем мелочиться, дорогая миссис Томпсон.

Вернувшись к своему столу, она включила компьютер. Пара кликов по клавиатуре, и «Гугл» «всегда к вашим услугам» выдал нужный ответ. Вернее, адрес. Адрес почтового депо.

Оливия, не задумываясь, проехала под знаком «посторонним въезд запрещен» и остановилась на парковке, обозначенной: «Стоянка ТОЛЬКО для машин персонала». Темно-синий «Мерседес» ожидал своего хозяина в углу у стены – единственное затененное место на всем дворе.

«Любит свою лошадку, – подумала Оливия, – на солнцепеке не оставляет. Наверное, и приезжает раньше всех, чтобы захватить удобное местечко».

Пока она записывала регистрационный номер «Мерседеса», из будки вышел мужчина в куртке охранника.

– Мисс, как вы получили права? Вы же слепая. Вы что, не видели запрещающего знака?

– Почему не видела? Видела.

– Вы что, новый сотрудник? Почему машину поставили на служебную парковку?

– Я? Да, я сотрудник.

Она вытащила из бардачка заламинированный лист бумаги А4, поперек которого были написаны шесть букв «П Р Е С С А», и положила его поверх руля. Слово это почему-то оказывало магическое действие на всех, кто не был причастен к журналистике. Кусочек пластика, приколотый к лацкану воротника, открывал множество дверей, а куртка с надписью «ПРЕССА» на спине позволяла безнаказанно вступать в конфликты даже с полицией.

– Нас, журналистов, можно приравнять к сотрудникам любых учреждений. Где тут у вас руководство располагается? – не давая ему времени опомниться, спросила Оливия.

Охранник, растерявшись от такого энергичного напора, неопределенно махнул в сторону здания и скороговоркой пробурчал:

– Налево, по лестнице, второй этаж. Стеклянная дверь.

– Вот и славненько. Люблю сообразительных мужчин! – Оливия уже быстро шагала в указанном направлении.

Начальник сортировочного центра с большим энтузиазмом отнесся к перспективе стать селебрити. Хоть на день, хоть и в местной, чего греха таить, паршивой газетенке, но он с удовольствием надел желтый жилет со светоотражающей лентой на груди и спине. Дал такой же Оливии, и они вместе спустились на первый этаж в огромный зал, через который протянулся сортировочный конвейер. Его лента чем-то напоминала отделение выдачи багажа в аэропорту. В ее начале груды опечатанных мешков, а в конце аккуратные ящики.

– Дело, в общем-то, нехитрое. Но ответственное. Вот здесь мы сортируем входящую почту, здесь – исходящую. Каждому почтовому индексу соответствует отдельный ящик…

Если бы Оливия не стала журналисткой, ей следовало бы податься в артистки. Она замечательно играла роль Незнайки и в то же время, следуя учению Станиславского о сверхзадаче, стреляла глазами поверх пакетов, коробок и конвертов в поисках мужчины средних лет с белой прядью в темных волосах.

– Вы знаете, простите мою некомпетентность, меня с детства удивляло то, как почтальон разносит почту, идя от дома к дому. Кто им выдает, если можно так выразиться, маршрутную карту? – задавала девушка очередной вопрос.

– О, это уже работа самого почтальона. – Начальник подвел ее к карте города. – Видите, весь город разбит на сектора. За каждым сектором закреплена бригада почтальонов. Они знают улицы сектора как свои пять пальцев. Да что я вам рассказываю. Вы лучше расспросите самих почтальонов. К примеру, – он подхватил Оливию под локоток и буквально потащил к дверям, в которые входил высокий мужчина, – вот он! Наш самый лучший, самый талантливый, да-да, тут тоже талант нужен, – не унимался директор, – почтальон. Карл, у меня для тебя еще одна работа есть. Помоги журналистке освоить азы почтовой сортировки.

Оливия не могла поверить своему везению. В душе все пело и подпрыгивало, но ей удалось состроить серьезное лицо и протянуть для рукопожатия правую руку.

Карл как-то неловко пригладил белую прядь волос и отер руку о штанину прежде, чем протянуть ее девушке.

– Оливия.

– Карл.

– Очень приятно.

– Взаимно.

Пока они обменивались вежливыми междометиями, начальник испарился, как улыбка Чеширского Кота.

Скучающий сотрудник охраны прогуливался по двору депо, явно поджидая Оливию с намерением продлить знакомство, но девушка выпорхнула из здания так же стремительно, как появилась, на ходу доставая телефон из бокового кармашка рюкзачка. Не успел парень открыть рот, а она уже побежала к машине. При этом Оливия хитро улыбалась и кивала, как будто собеседник мог ее видеть.

Она пронеслась мимо охранника, даже не повернув в его сторону головы и продолжая кивать невидимому собеседнику.

– Ну? Говори, что узнала! – потребовала Эйлин, прижимая трубку к уху, буквально слыша удары собственного сердца. – Ты нашла какую-нибудь информацию о Барсуке?

– Ага, вот тебе прямо все расскажи-покажи. А покушать сначала? Я голодная, как уличная собака.

– Какая же ты все-таки интриганка, Оливия. Приезжай. Я тем временем пиццу закажу.

– Что? Опять пицца? Ты хочешь моей смерти от заворота кишок. Ну уж нет! Хорошего понемножку. А знаешь, тебе тоже полезно иногда из дома выползать. Давай-ка встретимся в нашем любимом месте.

«А ведь правда: когда-то „Кот и Скрипка“ был нашим любимым пабом, – мелькнуло в голове Эйлин. – Собственно, с него все и началось».

Два года назад Эйлин приехала в родной город из Оксфорда с одной целью: написать дипломную работу – адвокатское расследование бесследного исчезновения Лиз Барлоу. Именно там, в «Коте и Скрипке», они встретились с Оливией после долгой разлуки, и следствие, а также сопутствующие ему приключения начались.

«Неужели снова „Кот“ становится отправной точкой в моих поисках? Символично…» Эйлин улыбнулась своим мыслям, а вслух произнесла:

– Разве паб не продали после того, как хозяина посадили?

– Продали. Но! Его купил один молодой и амбициозный поваренок, и теперь это место почти – заметь, я говорю «почти», – гастрономическая достопримечательность Торки. Туда уже сейчас нужно резервировать места, а через пару лет можно будет попасть только по предварительной записи, и то месяца за три вперед.

– И ты хочешь сказать, что ты уже зарезервировала? – усмехнулась Эйлин.

– Нет. У меня свободный вход. Я написала пару хвалебных статей и тем самым заработала приоритетное обслуживание. Но писала я искренне, а не под заказ. Ты же меня знаешь. Я под заказ не пишу.

– Знаю, ты у нас честный журналист.

– Динозавр. Вымирающая особь. Так ты через сколько приедешь?

– Минут через двадцать. А ты?

– Уже почти приехала. – Оливия наконец-то обратила внимание на неприкаянную фигуру одинокого охранника,