Глубокие тайны Клиф-Хауса - Хельга Мидлтон

Ее личико сморщилось, она явно пыталась вспомнить его имя.

– Ник, – подсказала ей Эйлин, – Николас – полное имя моего двоюродного деда. Но он тоже вряд ли что-либо помнит. Ему девяносто лет.

– Еще жив? – уточнил Маккензи.

– Да. Живет в доме престарелых недалеко от Манчестера.

– Разбросало, однако, семейку, – пробурчал Билл, явно представляя себе перспективу скорой поездки в Манчестер и делая очередную пометку в своем блокноте.

– ОК. Прислуга в доме жила? – Маккензи отпил из чашки и снова поставил ее на стол.

– Голубчик, у вас странные представления о тех временах, – улыбнулась Габби. – После войны у нас не было прислуги. Были помощники.

– Согласен. Помощники. Они проживали у вас? Дом-то большой, все могли разместиться.

– Нет. И садовники, и уборщицы были приходящими. Артур как раз купил нашу первую стиральную машину, я быстро научилась пользоваться ею… Да… такой агрегат… На бак для ферментации виски похож.

Полицейские опустили головы, пряча улыбки.

– Ну вот, а говорите, ничего не помните, – заметил Маккензи.

– Кое-что помню, – согласилась Габби. – Тогда, слава богу, появились кримплен и нейлон, не требующие глажки. Я, знаете ли, гладить не любила, но Артур признавал только хлопок или лен, и его сорочки гладила… как же ее звали… такая молоденькая девушка… – Габби посмотрела на Эйлин, словно прося подсказки.

– Не, бабуля, я пас. Меня тогда еще и в проекте не было.

– Да, ты у меня молоденькая, а то было очень давно. Очень. Ужасно давно. В другой жизни.

– Тем не менее кое-кого нам удалось найти. – Маккензи полистал свой блокнот в поиске нужной записи. – И этот кое-кто помнит кое-что.

– Обе Эйлин напряглись.

– Нам удалось отыскать некую Кейти Бланш – дочку вашей кухарки. Мать была приходящей прислугой и часто приводила девочку с собой.

Личико Габби нахмурилось, она отрицательно покачала головой.

– Прошу прощения. Ошибочка в фразеологии. Не прислуга, а помощница по хозяйству. Позвольте продолжить? – Детектив сделал такое лицо, будто не допрос вел, а сидел в приемной у стоматолога. Габби снова кивнула, теперь уже утвердительно. – Из слов Кейти мы узнали, что, когда в доме устраивались большие празднества, к примеру Рождество, вы даже выделяли им комнату. Женщина помнит, что мать с удовольствием принимала ваши приглашения. Во-первых, вы щедро оплачивали рабочие часы в выходные, а во-вторых, в доме всегда было много народу. Топили камины, играла музыка.

– Да, что-то такое припоминаю… Девочку не помню, а кухарку… Мария… нет, кажется, Анна…

– Тепло, тепло, почти горячо. Молодец, миссис Колд! – похвалил Маккензи, снова отпивая из чашки. – Марианна – вот как звали вашу кухарку.

Эйлин на минуту показалось, что она принимает участие не в допросе, а в школьном вечере-викторине. Габби обрадовалась, что вспомнила ответ, почти так же, как сама Эйлин на викторине в восьмом классе радовалась своему правильному ответу на вопрос «Где проходила летняя Олимпиада 1980 года?».

Констебль Билл Смит пролистнул несколько страничек своего блокнота и обернулся к старшему по званию:

– Разрешите мне? – Не дожидаясь ответа сержанта, он начал читать: – Со слов Кейти Бланш, последний раз она помогала матери в обслуживании рождественского ланча в декабре 1990 года. Тогда к семейному обеду присоединились еще и брат миссис Колд Ник с семьей, и какие-то друзья дома. Присутствовала сестра Анны – вашей невестки – Надин Купер. Она была артисткой. – Полицейский поднял глаза от своих записей. – Мы проверяли, – продолжил он, – Итак. Первое: на Рождество 90-го года передвижная труппа из Лондона давала праздничные представления «Золушки» в Торки с 15 декабря 1990-го по 9 января 1991 года. Второе: в труппе действительно была девушка по имени Надин Купер. Правда, она числилась не артисткой, а ответственной за реквизит.

– Минуточку, – вмешалась Эйлин. – Вы уверены, что девочка, дочь кухарки, могла правильно запомнить имена гостей?

– Это нам еще предстоит уточнять, но пока работаем с той информацией, которой располагаем, – холодно ответил констебль, явно раздраженный тем, что его прервали. – Третье: мы не знаем, в каких отношениях были сестры, возможно, Анна и пригласила Надин познакомиться с семьей. Четвертое: Кейти помнит, что Надин была не одна, не то с мужем, не то с бойфрендом по имени Валентин. Факт супружества пока не подтвержден. Мы разыскиваем актеров той труппы. Единственное, что удалось установить, – что артист под именем Валентин Камомайл действительно состоял в труппе. Пятое: было очень шумно, весело. «Лучшее Рождество в моей жизни» – так охарактеризовала его Кейти Бланш.

Эйлин, как ни старалась, не смогла сдержать эмоций. Она повернулась к Габби. Их лица почти касались.

– Ба! Как же так?! У меня есть тетка, а я о ней первый раз слышу.

– Я тоже, – отшатнулась старушка. – Что вы тут несете? – Она подняла на констебля полные ужаса глаза. – Какая Надин? Какое Рождество? У Анны – матери моей единственной внучки – не было никаких сестер! У нее и родителей-то не было! Она сирота! – Габби выкрикивала слова как выплевывала.

Эйлин никогда не видела ее такой взволнованной, почти агрессивной.

Старушка откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Ее губы дрожали. Казалось, она сейчас расплачется.

Эйлин тоже искренне расстроилась. Она обхватила голову бабушки и прижала ее к себе; гладила седые кудряшки, шептала ей какие-то слова утешения.

Полицейские молча наблюдали. На несколько минут в комнате повисло молчание. Постепенно Габби успокоилась и перестала дрожать. Эйлин протянула ей чашку с остывшим чаем. Та послушно, как ребенок, сделала несколько глотков. Девушка вернула чашку на место, повернулась к полицейским и тихо, но твердо проговорила:

– Как адвокат и как член семьи считаю неправильным продолжать данное интервью. Опрашиваемая не в состоянии адекватно отвечать на вопросы, и продолжение расспросов может неблагоприятно повлиять на ее здоровье.

Детектив Маккензи не скрывал своей досады:

– Вы, мисс Колд, оказывается, не только адвокат, но и доктор. Можете ставить диагнозы и делать прогнозы?

– Моя работа адвоката в том и заключается, что, отстаивая права подзащитного, я сохраняю ему не только свободу, но и здоровье.

– Конечно-конечно. Гуманизм – превыше всего.

Детектив-констебль Билл Смит уже поднялся, ожидая, пока его начальник сделает то же самое. Маккензи не спеша взглянул на часы, сделал запись в графе «окончание допроса» и аккуратно закрыл свой блокнот. Билл повертел в руках полупустой стаканчик, как бы прикидывая, много ли в нем осталось, но передумал брать с собой и поставил на столик рядом с вазочкой с нетронутым печеньем.

Глава 8

Габби. Прошлое

Оставшись одна, Габби накинула на плечи шаль и поудобнее устроилась в кресле у окна.

…Кухарку какую-то приплели. Не поленились – разыскали. Тоже