Спасти 6-го - Хлоя Уолш
— Моллой...
— Нет! — Отпихнув Джоуи, который старался оттащить меня подальше, я снова пнула номерной знак и забрала валявшийся на капоте сотовый. — Он завязал! Слышишь меня? Завязал! Поэтому отвали!
— Моллой!
— Ты сказал, что постараешься, Джо! — Сморгнув набежавшие слезы, я лупила его по широким плечам. — Ты, сука, обещал, что больше не притронешься...
— Я и не притрагивался! — рявкнул Джоуи, прижимая мои руки к бокам. — Жить надоело, Моллой? — Он решительно привлек меня к себе. Зеленые глаза пылали праведным гневом, но взгляд был ясный. — Чуваки вроде Шейна шутить не любят. А особенно они не любят, когда на них орут средь бела дня и пинают их тачки.
— Мне насрать! — совершенно искренне выкрикнула я. — Насрать и на него, и на его угрозы. Меня волнует только, как ты очутился в его машине, Джо!
— Я не собираюсь ничего объяснять и оправдываться тоже не собираюсь! — рявкнул Джоуи, сердито сверкая глазами. — Я не трахаюсь у тебя за спиной. Даже не сомневайся. Мне нужна только ты, и никто другой. Но чем я занимаюсь в свободное время, с кем общаюсь, тебя волновать не должно.
— Меня волнуешь ты, скотина! — выдавила я.
Совершенно потеряв голову, я сгребла Джоуи за горловину джемпера, притянула к себе и крепко поцеловала.
— Если тебе на меня не начхать, ты бы бегом бежал от Шейна Холланда!
— Моллой.
— Давай начистоту, Джоуи! — Я уже совсем не владела собой. — Сейчас вопрос не в гордости. Пора выложить карты на стол и доказать, что я значу для тебя не меньше, чем ты для меня.
Тяжело дыша и раздувая ноздри, Джоуи долго смотрел на меня.
А после — хвала небесам! — коротко кивнул.
Вне себя от ярости, он что-то пробормотал в открытое окно «хонды» и двинулся вслед за мной к машине, которую я отважно подогнала и припарковала у школы.
— Не смей даже заговаривать со мной, — предупредил Джоуи, когда я протянула ему ключи и юркнула на пассажирское кресло.
Сам факт, что он уселся за руль, вовсе не знаменовал победу. Наоборот, между нами разгоралась самая настоящая война.
— Молчи. Просто, блин, молчи.
Прыжок в омут 7 мая 2004 года Джоуи
Бешенство.
Никогда еще меня так не трясло от бешенства.
Опасаясь смотреть на Моллой из страха сказать лишнего, я гнал машину подальше от школы, подальше от Баллилагина в надежде, что расстояние позволит мне немного остыть.
— Нам надо поговорить.
Моллой права, поговорить действительно надо, только не сейчас.
Сейчас я был не в состоянии слушать ее доводы.
Слушать ее оправдания.
Разговаривать, пока душит злоба, — плохая идея, как ни крути.
Рано или поздно меня перемкнет, и я наговорю ей гадостей. И не важно, что это будет в сердцах: слова, которые сорвутся с моих губ, пулями изрешетят намеченную цель. Сработает тактика самосохранения, заложенная в меня с детства.
Разум назначил мишенью девушку, сидевшую рядом, однако сердце категорически противилось такому решению. Значит, сейчас точно не время устраивать разборки.
— Уверен, что рабочая страховка покроет твое лихачество?
Моллой попыталась отвлечь меня шутливой болтовней.
Не вышло.
— Поверить не могу, что ты получил полноценные права раньше меня.
Поразительное самомнение. Учитывая, что Моллой водит как древняя, полуслепая старуха с заторможенными рефлексами, водительские «корочки» скорее выдадут Шону, чем ей.
— Между прочим, я тоже на тебя злюсь.
Кто бы сомневался. Достаточно вспомнить, какой скандал она закатила на парковке, когда пинала тачку Шейна.
Зарулив на пляж, я заглушил двигатель и, глубоко вздохнув, повернулся к ней.
Моллой уже сидела вполоборота, руки скрещены на груди, губы сжаты.
Светлые волосы струились ей на плечи и ниспадали до локтей.
Она походила на ангела, готового к суровой битве, и это здорово действовало на нервы.
— Не смей так делать, Моллой, — произнес наконец я, убедившись, что худо-бедно могу себя контролировать. — Не смей топать ногами и закатывать истерику перед всей школой, когда я общаюсь с кем-то, кто тебе не нравится.
Привалившись спиной к пассажирской дверце, Моллой угрюмо покосилась на меня, но промолчала.
Даже с надутой физиономией она выглядела безумно сексуально. Сложно сказать, чего мне хотелось больше — устроить ей взбучку или завалить прямо в машине.
— Серьезно. Будь на твоем месте любая другая, я бы не сидел тут, не выяснял отношения, а послал бы ее еще в школе.
— Только я — не любая другая, — фыркнула Моллой. — Заруби это на носу.
Да уж, наглость — второе счастье.
— Ты жестко накосячила.
— Нет, накосячил ты.
— Связываться с Холландом себе дороже. Чем ты вообще думала, когда пинала его тачку?
— Со мной тоже. А чем думал ты, когда в эту тачку залезал?
— Я могу общаться, с кем захочу.
— С теми, кто толкает наркоту, не можешь.
— Я же сказал, что чист.
— Знаю, но зачем лишний раз рисковать?
— Прекращай мне указывать, Моллой.
— Даже если это ради твоего же блага?
— Именно. Ты мне не хозяйка.
— Ошибаешься.
— Нет, Моллой, — сердито выдохнул я. — Ошибаешься ты.
Она смерила меня свирепым взглядом:
— Но ведь ты здесь, со мной.
— Потому что кое-кто психанул.
— А кое-кто помчался меня утешать.
Я злобно сощурился:
— Моллой.
Она отзеркалила мой жест:
— Джоуи.
Проклятье, она из меня веревки вьет!
Я сокрушенно покачал головой:
— Если раньше в школе тупо сплетничали, после сегодняшнего концерта все в курсе, что мы мутим.
— Вот и прекрасно! — (Очередной стервозный взгляд.) — Лично мне стыдиться нечего. А тебе?
Я сердито зыркнул на нее:
— Мне тем более.
— Отлично. Рада, что мы все прояснили.
— Не понимаю, что я тут делаю. — Я всплеснул руками. — Хоть убей, не понимаю.
— Ты здесь по той же причине, что и я, придурок! — огрызнулась Моллой, а ее следующая фраза буквально лишила меня дара речи. — Ты любишь ту, которая сейчас таращится на тебя, не меньше, чем она тебя.
— Никого я не люблю, — срывающимся голосом возразил я. — Серьезно, Моллой. Я тебя не люблю.
— Кого ты лечишь! — Ей хватило наглости закатить глаза. — Ты любишь меня до блевоты.
— Не до хрена на себя берешь, Моллой? — рявкнул я,
