Хранители Седых Холмов - Леока Хабарова
Яр поймал взгляд Айры и вскинул бровь. Серьёзно?
Сиятельная каганэ щёлкнула пальцами, и стражи ринулись в бой.
Бабы. Ой, бабы! И жить с ними невозможно, и убить нельзя. Какого, спрашивается, ляда, она натравила на него несчастных парней? В чём вот они провинились? Она что, запамятовала, где его купила? Или думает, боец Кровавой потехи может сплоховать против горстки охранников?
Ох, бабы-бабы…
Первого же подлетевшего Яр вырубил ударом в челюсть и разоружил. Теперь у него имелся меч, и он без раздумий пустил его в ход. Правда, до атаки дело не дошло — пришлось отражать град ударов, которые сыпались со всех сторон. Ледорез плясал, аки скоморох в день Солнцестоя, крутился, гнулся и нырял под летящие клинки.
Стражи были не дураки и понимали главное — их много, а он один. Они активно пользовались преимуществом: теснили к стене и норовили загнать в угол, окружить.
— Не затягивай, — бросил Марий, когда люди каганэ напирали особенно сильно. — Преслава в беде.
Ледорез ответил коротким взглядом. Перехватил меч, отбил очередной удар и контратаковал, рубанув с разворота. Сталь прошлась по вражьей бочине, и кровь брызнула на лицо. Бросок в сторону, ложный выпад, удар — и ещё один рухнул, прижимая ладонь к вспоротому брюху.
Двух смертей хватило: у остальных молодцев резко убавилось пылу. Погибнуть во славу Сиятельной каганэ, особенно после её падения, — такая себе перспектива. Стражи пятились. Держали дистанцию. Осторожничали. Никто больше не геройствовал и не кидался вперёд. И Ледорез дал огня. Атаковал яростным выпадом, обрушивая меч сверху, сбоку и снова сверху. Отразил летящий ятаган. Всадил кинжал кому-то в глотку. Кому-то с хрустом сломал нос оголовьем меча. Развернулся, ударил. Замахнулся снова и…
… насилу остановил руку.
Айра — перепуганная, бледная — смотрела с ненавистью, но в глубине синих очей притаился страх. Она мазнула взглядом по острию клинка.
— Ну, давай же, — хрипло выпалила она. — Бей.
— Осторожней, у неё нож, — подсказал Марий.
— Знаю, — откликнулся Яр.
Без лишних рассуждений он подхватил Сиятельную каганэ, точно мешок с мукой, и зашвырнул аккурат в подоспевших стражей. Это было легко: Айра весила не больше трёх пудов, а пользоваться оружием не умела вовсе.
Путь был открыт.
Глава 17
Яромир выбрался на открытую террасу, ловко перемахнул через ограждение и рванул на помощь Преславе.
Он бежал, а сердце в груди ёкало. Как там девчонка? Жива ли? Цела? Что сотворили с ней прислужники Айры? Снасильничали? Искалечили? Убили?
Не надо было оставлять её. Ох, не надо!
Марий молчал. Лицо его помрачнело, а глаза сделались тёмными, как агаты. Тоже, видать, переживал за непутёвую княжну.
В гаремных покоях было пусто и тихо, однако, приближаясь к опочивальне, Яр отчётливо различил шум борьбы.
Он взял меч наизготовку, подобрался к палатам, и… дверь вылетела, сорвавшись с петель, а вместе с ней вылетел здоровый мужик с расквашенным носом.
На пороге, растрёпанная, румяная, как яблочко, стояла Преслава. В руке она сжимала ятаган. Откуда княжна его взяла, оставалось только догадываться.
И Яр догадался.
— Ты приняла силу, — сказал он, и это был не вопрос.
— Да, — бодро кивнула Преслава. — Совсем недавно. А до этого Синегорка почти цельный год обучала меня на мечах ратиться.
— Год, это не много, — весомо изрёк Яромир.
— Знаю, — улыбнулась девчонка. — Но я усвоила, где рукоять.
— Это обнадёживает, — хмыкнул Марий.
Яромир бросил взгляд поверх девичьего плеча. В спальне обнаружилось ещё два тарханца. Один корчился и стонал, держась за причинное место. Второй был мёртв.
— С тремя расправилась, — сказала княжна и виновато опустила глаза. — Но… когда меня пленили, их было вдвое больше, и не вышло отбиться.
— Пошли. — Яр ухватил Преславу за локоть и двинул в сторону господских палат. — Надо выбираться отсюда.
Не успели они сделать и десяти шагов, как коридор наводнили придворные стражи.
Ледорез нахмурился. Выступил вперёд, вскинув меч.
— Держись за мной, — велел Преславе.
Она встала спиной к спине и тоже взяла ятаган на изготовку: прикрывать тылы.
Ледорез ударил первым. Он рычал, а сталь пела. Вражьи клинки норовили ужалить, вспороть, снести голову. Лязг стоял такой, что можно разбудить древних великанов.
Преслава билась и билась недурственно, особенно для девчонки, взявшей меч меньше года назад. Молодец, Синегорка! Но Яр отчётливо понимал — долго княжна не продержится. Не хватит ни сил, ни навыка. А враг всё прибывал: тарханцы подбирались сзади, отрезая пути к отступлению, напирали, давили. Откуда их вообще здесь столько взялось? Происки Айры, не иначе.
Яр кромсал, рубил и резал без продыху, словно не знающий устали бездушный голем. Пот заливал лицо, лохмы прилипли ко лбу, а перед глазами то и дело вспыхивали и гасли красные точки.
— Убей их… — зашептали голоса в голове. — Убей их всех. Вырежи до последнего. Ты ведь хочешь этого. Хочешь…
Нет. Нет!
— Ты создан, чтобы убивать. Не противься. Такова твоя природа. Ты сеешь смерть. Ты — чудовище. Чудовище! Твоя душа сгнила…
Ледорез вдруг чётко осознал, что бьётся супротив полчища демонов: небопротивных рычащих тварей с перекошенными рожами, торчащими клыками, заострёнными ушами и глазами чёрными, как грех.
Он должен убить их. Убить всех до последнего. Иначе — беда.
По стенам коридора зазмеились трещины, из которых выпростались осклизлые полужидкие лапищи. Они тянулись к нему. Шептали, звали, молили. И сопротивляться не было сил…
— Ты наш теперь. Ты наш. Ты наш. Ты наш…
Мощный удар. Клинок по рукоять вошёл во вражью плоть. Яр провернул меч в ране, неотрывно глядя демону в глаза. Демон корчился. Кровь хлестала из него, как из резаной свиньи.
Какое наслаждение…
Яромир облизал окровавленные пальцы, зажмурился от удовольствия и тут же, ловко увернувшись от атаки, обрушил меч на ещё одного незадачливого монстра. А следующего поймал кинжалом в пах.
Это так забавно! Они такие смешные. И такие медленные. Неповоротливые. Но как же восхитительна их кровь! Наверное, потроха тоже хороши. Сочные, влажные, упругие… М-м-м-м…
— Яромир! Яромир!!!
Что за странные звуки? Похоже, кричит демон. Какой-то очень мелкий. Скорее всего, самка. Если перерезать глотку, она перестанет вопить.
— Яромир, что ты делаешь! Остановись!
— Мелкий! Мелкий, эй! Очнись! Приди в себя! Сопротивляйся, разъети тебя гоблины! Это Пагуба! Сопротивляйся!
Пагуба… Пагуба…
«Пагуба сжигает душу… Вытравливает всё человеческое…»
