Спасти 6-го - Хлоя Уолш
— В полицейском участке? — Сердце лихорадочно забилось. — С кем? С Шаннон?
Он коротко кивнул:
— Из-за нее он пропустил важную тренировку.
— Почему? — ахнула я. — Что случилось?
— Какие-то мокрощелки подкараулили ее по пути в школу, — без тени волнения или беспокойства сообщил он. Судьба дочери не заботила его совершенно. Впрочем, как и судьба остальных отпрысков. — От этой девки у матери одни неприятности.
Чья бы корова мычала, утырок.
Не дав себе труда попрощаться, я развернулась и направилась к машине.
— Эй, крошка! — донеслось мне вслед. — Если тебе надоест хрен моего сына, обращайся. Хотя бы попробуешь настоящего мужчину.
— Нет, спасибо, — бросила я поверх плеча, с трудом подавив дрожь в голосе и во всем теле. — Твой сын вполне справляется.
— Придурочная, — пробормотал он.
Я закатила глаза:
— Мудила.
Думаешь, теперь они
оставят меня в покое? 18 октября 2004 года Джоуи
— Ну как ты, Шан? — спросил я, сидя напротив сестры на фудкорте и наблюдая, как она уже десять минут теребит ломтик картошки фри. — Получше?
— Все нормально, Джо, — чуть слышно откликнулась она.
Взгляд блуждал по сторонам, а мысли были где-то далеко.
Шаннон опять ничего не ела, и я боялся, что такими темпами она дойдет до точки невозврата.
Сам знаю, каково это — лететь в пропасть, и не желаю такой участи сестре.
— Съешь хотя бы пять штучек, — уговаривал я, пододвигая к ней поднос. — Всего пять, и я отстану.
— Джо, у меня нет анорексии, — вяло пробормотала она, заправив за уши выбившиеся пряди. — Просто мне... мне... — Шаннон судорожно вздохнула и прошептала: — Мне нехорошо.
Знакомая история.
В минуты отчаяния я накачивался наркотой.
А сестра морила себя голодом.
Ее реакция на стресс была такой же осязаемой, как моя.
Слабое утешение, особенно когда приходится молча сидеть и наблюдать, хотя руки чешутся все исправить, подлатать.
Подлатать ее.
Сестру можно понять, ей сегодня здорово досталось.
Утром, по дороге в школу, на нее налетели Кира Малони и Ханна Дэли.
Меня рядом не было, я задержался курнуть с чуваками из района.
Никогда не чувствовал себя таким беспомощным, как в тот миг, когда на моих глазах избивали сестру.
Якобы она замутила с парнем Киры.
Шаннон.
Та самая Шаннон, которая боялась даже смотреть на парней, не говоря уже о том, чтобы кого-то увести.
Предъява совершенно нелепая, а самое поганое — у меня были связаны руки.
У меня отняли главное оружие — кулаки. При всем моем желании превратить братьев и парней обидчиц в кровавый фарш, их поблизости не оказалось, а я скорее вскрою себе вены, чем ударю девчонку.
Эти суки прекрасно поняли расклад, мне оставалось только вызволить Шаннон из их цепких лап и заслонить собой ее субтильную фигурку.
— Думаешь, теперь они оставят меня в покое? — К моему вящему облегчению, Шаннон откусила от ломтика картошки. — Думаешь, они угомонятся после того, как мы написали заявление?
«Нет, не думаю, — промелькнуло у меня в голове, — но тебе об этом знать не обязательно».
— Конечно, Шан, — с улыбкой заверил я и принялся за нетронутый сестрой бургер. — Копы сгоняют к Кире Малони домой и проведут разъяснительную беседу. — Которая ни хрена не подействует, как и в прошлый раз. — Все наладится, обещаю.
Услышав «обещаю», Шаннон просияла. Демон неуверенности, засевший в ней, насытился и затаился до поры до времени.
— Давай поговорим о чем-нибудь другом, — попросила Шаннон, отправляя в рот еще один ломтик. — О чем-то менее депрессивном.
Вся наша жизнь — сплошная и беспросветная депрессия.
— Например?
— Например, о твоей девушке, — лукаво подмигнула сестра. — Об Ифе.
— Об Ифе, — протянул я, откусив солидный кусок бургера. — Что именно тебя интересует?
— Она очень красивая, Джо.
— Спасибо, Шан, я в курсе.
— Я бы даже сказала, ослепительная. Все ребята из моей параллели пускают на нее слюни.
— У ребят из твоей параллели хороший вкус.
— Давно вы встречаетесь?
— Относительно.
— У вас все серьезно?
— Смотря что для тебя серьезно.
— Без третьих лиц.
— Ну, за это я ручаюсь.
— То есть налево ты не ходишь?
— Нет. Ни налево, ни направо.
— Вау, Джо! — Шаннон выразительно поиграла бровями. — Неужели кто-то влюби-и-и-и-ился?
— Да, влюбился.
— С ума сойти! — вытаращила глаза Шаннон. — Я была почти уверена, что ты будешь все отрицать.
— А смысл? — пожал я плечами. — Я люблю эту девушку, точка.
— Ну и каково это?
— Каково что?
— Любить кого-то. — Шаннон со вздохом подперла худенькой ладошкой подбородок и смотрела на меня с неподдельным интересом. — Можешь описать свои чувства?
Я вздернул бровь:
— Из всех возможных тем для разговора ты выбрала чувства?
— Ну пожалуйста! — взмолилась сестра. — Не дай мне умереть от любопытства.
— Ладно. — Поерзав на стуле, я отхлебнул колы и на секунду задумался. — Любить больно.
Синие глаза Шаннон округлились.
— Больно?
— Да, но поверь, такую боль не жалко и потерпеть.
— Серьезно? — выдохнула Шан.
— Ощущение, как будто тебе скоро трындец. Ты полностью открываешься другому человеку, понимая, что в любой момент тебя могут растоптать, уничтожить, но это будоражит, проникает в кровь, и ты согласен на любой риск, согласен рыть носом землю, только бы удержать рядом того, кто тебе так дорог.
— Ух ты! — мечтательно протянула она. — Как романтично.
— На самом деле ни хрена хорошего, — буркнул я. — Если тебе встретится настоящая любовь, сразу разворачивайся и беги.
Шаннон засмеялась:
— Выходит, из-за Ифы ты... — Она прочистила горло и чуть слышно добавила: — Из-за нее ты решил... ну, в общем... — Она с двух сторон прикрыла рот ладонями и шепнула: — Больше не зависать с Шейном Холландом и его приятелями?
Из-за Ифы я научился виртуозно это скрывать.
— Да, Шан, — ответил я, чувствуя себя последним мерзавцем. — Из-за нее.
Останься со мной 31 октября 2004 года Ифа
На Хеллоуин мы с Джоуи водили его младших братьев выпрашивать по домам сладости, а остаток вечера провели в «Служанках»: опрокидывали
