Дикая орхидея прерий - Ольга Шах

не поняла, что за бандитский конь, потом вспомнила - его привел тогда Джеральд, решив, что это наш. А у нас был фургон с двумя лошадьми и телега с одной лошадью. Вот телега и лошадь остаётся здесь. Уложила последние пожитки в фургон, оставила только то, что надену утром. К консервированию добавила и свежего мяса, завернутого в мокрую солёную салфетку, а сверху обязанного листьями лопуха. Несколько небольших коробочек плавленого сыра и твердого сыра. Все, я готова.

Приехавшие из города Катаржина и Луис объявили радостную весть - через две недели местный падре их обвенчает. Я искренне порадовалась за них, а Катаржина призналась, что очень боялась моего осуждения, потому как траур вышел у нее небольшой. Но я не была против, они мне не родные, если уж честно, я уезжаю, да и в самом деле, так будет лучше для семьи. И лучше так обвенчаться, чем жить во грехе. Вот за это здесь осудят. А так и Катаржина - хозяйка всего поместья, и мальчишки не останутся нищими. И воспитание мужское получат.

Глава 8

Вчера, когда дон Луис был в городе, я зашла в его кабинет и рассмотрела внимательно карту, висевшую на стене. Да, это точно не моя Земля девятнадцатого века. Здесь не было Атлантического океана и Британия не остров, а окраина континента, и США тоже не отдельный материк, а все вместе. На месте Канады написано: «Нордлинги». И Африки тоже нет, есть огромная аравийская империя. А я ещё удивлялась почему нет чернокожих рабов? А их в этом мире, вовсе нет.

Путь я себе наметила в штат Колорадо, это горный штат, но в горы я не полезу, останусь где-нибудь в предгорьях. Попасть отсюда можно двумя путями через штат Нью-Мексико или узкий перешеек штата Оклахома. Но вначале мне все равно пересечь практически весь Техас, ранчо Луиса находится почти на границе с Луизианой. По северу Техаса проходит знаменитая "Тропа мормонов", по которой часто идут обозы. Так что мне вначале предстоит подняться к северу штата, потом двигаться по этой тропе в надежде встретиться с таким обозом переселенцев...

Но, как ни крути, все отмазки, даже для самой себя, закончились, и надо уезжать. И вечером, за ужином, объявила, что рано утром я уеду.

Маленький Джейми ничего не понял, остальные искренне желали мне лёгкого пути. Рано утром я встала, есть в такую рань не хотелось, надо идти, запрягать лошадей в фургон. Но, оказалось, что Майкл уже встал, фургон уже полностью снаряжен и лошади накормлены и запряжены. И даже бандитский конь привязан сзади фургона, здесь он никого не укусит. Майкл вздохнул:

- Зря ты, Ленни, меня с собой не берешь! Вдвоем все равно легче!

Я пообещала ему написать, как устроюсь на новом месте. Вышла меня проводить и Катаржина. Зябко кутаясь в пуховый платок, стояла она на крыльце. Все-таки прохладно уже ранним утром. Я вон тоже экипировалась тепло старая куртка Кеннета, теплый свитер с высоким воротником, что купила мне Катаржина, теплая, вязаная шапка. Теплые сапоги и перчатки. В общем, нечто среднее между бабой Бабарихой и прикидом "от бомжэ". Я подошла к ней, неловко приобняла, не зная, что сказать. Но Катаржине и не нужны были слова, она просто обняла меня, подала мешочек с деньгами.

Судя по звяканью и шуршанию, там были и монеты, и ассигнации. Ну и тоже хорошо. Я села на скамейку впереди фургона, дернула вожжи, застоявшиеся лошади резво дёрнули тяжёлый груз с места. Катаржина взмахнула рукой, прощаясь. Так я ее и запомнила с поднятой рукой, вытирающей украдкой слезы краем платка, накинутого на плечи. Больше я никогда ее не видела. Начался новый этап моей жизни в этом мире.

Ехалось мне пока нормально, издалека по моей одежде и не разберёшь, кто там правит транспортом – мужчина или женщина. Но пока что я проехала только земли, принадлежавшие дону Луису. Часов в одиннадцать решила перекусить и выпить чая. Я ещё вчера постаралась тщательнее перерисовать карту Техаса со всеми реками и ручьями. К сожалению, таких подробных карт нужных мне штатов не было. Поэтому, доехав до ручья, напоила лошадей, даже бандитского коня, злобно косившего на меня глазом, подвела им торбы с овсом и сама полезла в фургон. Там было тепло.

Майкл растопил небольшую железную печурку, которую сделал ещё Питер, его отец, полностью набив ее дровишками, и теперь они догорали, отдавая тепло внутри фургона. На краю печурки весело кипел чайник. Я достала сковороду, бекон, пару яиц и кусок хлеба. Все это обжарила и поела с удовольствием. И чай был хорош, с мятой и мелиссой. Отдохнула ещё минут двадцать. На обед решила не останавливаться, заранее намазав несколько бутербродов плавленым сыром и сверху уложив по кусочку мяса. Остывший уже чай с медом налила в бутылку. Жаль, термосов ещё нет. И вряд ли я его изобрету - и устройство не знаю, и нужных материалов пока ещё нет.

Остановилась я у очередного ручейка, когда уже начало смеркаться, хотя и нет здесь такой полноценной зимы, общие законы мироздания все равно не отменить, темнеет намного раньше, чем летом или даже осенью. Зажгла масляный фонарь, выпрягла всех коней и повела на водопой. Даже бандитский конь присмирел, пробежав весь день за фургоном. И сейчас пил воду, фыркая и жадно отдуваясь. Обиходив животин, спутала им ноги, повесила на шеи мешки с зерном. Костер решила не разводить, лучше печурку протоплю и в фургоне теплее, и огонь менее заметен, чем от костра. Опустив полог, затопила печку, быстро очистила немного овощей и мелко покрошила мясо. Будет супчик. Подсушила на сковороде пару кусочков мелко нарезанного хлеба, будут сухарики к супу. К чаю пошла моя сгущенка и уже чуть подчерствевшая булка. Придется вскоре печь хлеб, вариантов тут нет. Поужинала, переоделась ко сну, выполнив возможную в этих условиях гигиену. Добавила дровишек ( вот еще проблема - надо по дороге высматривать подходящее топливо) и улеглась. Спалось мне плохо - мешали звуки прерии, то есть, далекое рычание леопардов, топот стаи гиен, несущейся по своим делам,и отвратительные крики какой-то ночной птицы. И собственные страхи тоже.  я с детства до потери сознания боялась змей и сейчас боялась - вдруг какая заползла в фургон? И напрасно меня уверял дон Луис, когда я спросила про этих гадов, что зимой змеи все спят и очнутся только весной. я все равно боялась.

Так я и ехала почти