"Великая река". Компиляция. Книги 1-8 - Токацин .
Он покачал головой.
— Я даже не надеялся, что это получится, — хмыкнул он. — Такое давно ни у кого не получается. Только между Илриэйя та-Сарк, и то в редчайших случаях. А ты, Фрисс…
Речник фыркнул.
— Любишь же ты ставить опыты! Что же… если теперь я — отчасти ты, может, и в летучую мышь превращаться научусь?
— Воля богов, — Нецис отвернулся, скрывая усмешку. — Но ты… Я очень рад, Фрисс, что ты не прошёл мимо. Очень рад…
Деревья у залива приняли на себя самый сильный удар огня — и почернели от корней до нижних веток, их листья скукожились от жара. По нетронутым ветвям бегали крысы-Призыватели с ножами, и вниз то и дело валились огромные листы. Плотовщики вылавливали их, укладывали в стопки. Из-за деревьев раздавался перестук топоров. На обугленном настиле сидели Призыватели и приделывали отмытые от сажи лезвия к свежевыструганным древкам. Жители толпились вокруг, ожидая, когда инструмент будет готов. Те, кто послабее, трепали и мяли кору, плели циновки и сшивали из листьев накидки — некоторые уже оделись в листву, солнце поднималось всё выше и грозило обжечь спины не хуже огня, а своей одежды не было почти ни у кого. Плоты, ночью отогнанные от берега, снова сгрудились у корней, и жители копались в углях, извлекая из обломков уцелевшие наконечники копий, иголки и глиняные плошки. На дальнем конце залива, на холме, дымилось большое кострище, и люди вытаскивали из угля печёную рыбу. За ними чернели стены невысокой и довольно причудливой ступенчатой башни. В горах углей на её ступенях Фриссу почудилось что-то знакомое.
— Та-а! — Нецис остановился, выглядывая кого-то на плотах. — Истакети! Многое ли уцелело?
Седая женщина, сидящая на корнях и внимательно глядящая на тех, кто рылся в обломках, оглянулась на него и покачала головой.
— Мы остались без кораблей, Нецис. Весь Хианкайя выгорел — там теперь один камень.
На её плечах неподвижно лежала толстая полосатая змея. Фрисс удивлённо мигнул.
— Водяной Стрелок хочет посмотреть на то, что я уже видел, — сказал Некромант, склонив голову. Истакети тяжело поднялась с места, кивнула Речнику и пошла впереди, указывая дорогу.
— Хианкайя вспыхнул первым, — негромко рассказывала она по пути. — Будто он не каменный, а соломенный. Но он устоял… а тростниковые дома мы построим заново, раньше, чем пройдёт Маджива. Но корабли… теперь у Мвакидживе ни одной вакаахванчи. Будто мало было, что корабль Токезы достался мёртвым…
Истакети тяжело вздохнула. Фрисс молча смотрел на угли, недавно бывшие домами, и жителей, в повязках, с обгоревшими волосами и пузырями на руках.
— В Хианкайе они ночевали? — спросил Нецис.
— Как все странники, — отозвалась норси. — Корабль из Улгуша прилетел утром и улетел вечером, они, двое, остались. Те, кто спал в Хианкайе, умерли ночью…
Речник поёжился. Он видел на холме, у чёрной башни, что-то, прикрытое грудой листьев. Жители, пекущие рыбу, обходили груду стороной, опасливо на неё оглядываясь, и крыса с курильницей бродила вокруг, напевая что-то вполголоса.
— Водяной Стрелок! — пискнуло под ногами. На тропинке сидел небольшой Призыватель.
— Чего тебе? — неохотно остановился Речник. Крыса с испуганным писком скрылась под корнями.
— Вот он, — Истакети указала на плот, качающийся на волнах чуть поодаль от других. На нём лежало что-то продолговатое, прикрытое огромными листьями Арлакса.
Нецис спрыгнул на плот, смахивая листья, поманил к себе Речника. Фрисс опустился на прогоревший настил, разглядывая обугленное тело.
Это был человек — для крысы труп был крупноват — но больше ничего понять было невозможно. Плоть прогорела до костей, превратилась в хрупкий уголь и золу, кости почернели. Три обугленных древка, чудом не превратившихся в пепел, торчали из золы — маленькая стрела впилась в шею, две большие — в спину, пробив тело едва ли не насквозь. Речник притронулся к руке мертвеца — из-под пальцев потёк пепел.
— Уачедзи? — нахмурился Фрисс, растерянно оглядываясь. — Река моя Праматерь, как они сюда пролезли?! И никто их коатеками не обозвал и на жертвенник не поволок…
Любопытные жители, незаметно собравшиеся на берегу над плотом, смущённо уставились в воду. Истакети встретилась взглядом с Речником и едва заметно кивнула.
— Мы ничем тебя не обидели, Водяной Стрелок. Отрадно, что среди коатеков есть такие благородные, как ты. Но среди норси есть такие, что ужаснулись бы и худшие из коатеков. Этот… как ты назвал его?.. он был с побережья, бродячий торговец. С ним был человек из Улгуша — Мвесигва Токангоме, и ничего странного в них не было. Путники у нас живут в Хианкайе — в каменном доме, и они остались на ночь там. Сначала загорелся Хианкайя, потом они вышли и раскидали огонь по плотам. Этот шёл по правой тропе, второй — по левой. Когда люди увидели их и стали стрелять…
Истакети указала на обугленные кости.
— Раскидали огонь? — недоумённо посмотрел на неё Речник. — Огненные шары?
— Огненную жижу, — покачал головой Нецис. — Помнишь, как раз за разом разгорались угли?.. Истакети, далеко они? Можно взглянуть?
— Смотри, — южанка подозвала жителя, вполголоса что-то сказала ему, и вскоре перед Фриссом поставили плотно закрытый горшок. Речник поднял крышку — на дне лежали угли, но не успел он даже спросить, что это, как из горшка потянуло жаром. Огонь разгорался на мокрых холодных головешках, усиливаясь с каждым мгновением. Нецис прихлопнул его крышкой и вернул горшок жителям.
— Так она и разгорается, попав на свет, — сказал он. — Прогорит ещё не скоро. Что будете делать с ней?
— Разделим между домами, — пожала плечами Истакети. — Пусть горит так долго, как умеет. Будет у нас вместо огненных камней. Другой виры от них не получить…
Она посмотрела на обугленный труп поджигателя и поморщилась.
— Это человек с побережья, — Нецис прикрыл тело листьями. — Я хотел бы увидеть Мвесигву. Его нашли?
Жители переглянулись.
— Среди угля его нет, — покачала головой Истакети. — Мы собрали все плоты, были на всех тропах. В него стреляли, Кьен попала ему в шею, но яд ему не повредил… так же, как и этому. Он бежал к маленьким плотам, и если он не умер, то плывёт сейчас по реке. Те, кто искал плот Водяного Стрелка, не догнали его. Будь я им, я плыла бы очень-очень быстро.
— Побери его Джилан, — поморщился Фрисс. — Поплыл обратно в свой Улгуш? Нецис, это далеко?
— Много дней, — кивнул Некромант. — Между нами на берегу нет посёлков. Если не захочет поджечь сам лес, навредить никому не сможет.
Фрисс хотел спросить, отчего жители за ним не погнались, но осмотрелся вокруг и промолчал. Весь Мвакидживе лежал россыпью углей… Где найти время для погонь?!
— Скверно, — он покосился на труп. — Эти уачедзи — проклятие богов… Здесь, в городе, есть Ксази? Хотя бы один?
— Я — Ксази, — пробилась к плоту одна из крыс. — Много Ксази в этом городе. Ты скажешь что-то нам, Водяной Стрелок?
— Да, скажу, — хмуро посмотрел на него Речник. — Это по вашей части. Унгвана Токатукуфу уже знает, но до вас, я вижу, вести не дошли. Я расскажу о поджигателях, чтобы вы могли их распознавать.
При упоминании верховного жреца крыса вздрогнула — как и многие другие — и издала пронзительный вопль. Жители расступились, пропуская тех, кто сбегался к плоту. Фрисс сел на настил и покосился на воды Икеви — большая река едва виднелась за выходом из залива, и Речник слышал её тихий зов.
…Чёрный от копоти плотик мягко ткнулся в бок огромного плота, прикрытого навесом. Квембе зацепился шестом за опору и оглянулся на Фрисса. На большом плоту радостно взревела Двухвостка. Шевелиться она боялась, только махала хвостами. Сонный Алсаг на её спине растерянно мигал, глядя на Речника.
— Мы будем рассказывать о тебе в этот день, — торжественно пообещала Кьен, держась за руку Фрисса. — О тебе и о Нецисе. Вы, двое, погасили большой огонь. Этот день будет днём Мадживы, днём ночного пожара. Мы будем тебя помнить — и воду, которая пришла за тобой.
