"Великая река". Компиляция. Книги 1-8 - Токацин .
— Алсаг! — крикнул он, оглядываясь по сторонам. Живых цеготов на палубе уже не было. Уэкины, отложив оружие, молча растаскивали трупы.
— Фррисс… — желтоватый силуэт выполз из-за чёрной туши. Речник бросился к нему, на ходу возвращая мечи в ножны, опустился рядом с котом, в неровных отблесках пламени стал рассматривать его бока. Песчано-жёлтая шерсть Хинкассы почернела от крови, по плечам и спине протянулись рваные царапины.
— Бездна… Алсаг, ложись, сейчас я помогу, — Фрисс запустил руку в поясную суму, вытряхнул склянку с воинским бальзамом. Нецис бесшумно подошёл, осторожно прикоснулся к макушке хеска, поворошил шерсть. Алсаг фыркнул, но вздрагивать от боли перестал.
— Боюсь, что Скегг не сможет сэкономить дрова по пути к Макеце, — шелестящим шёпотом сказал Некромант, оглядываясь на печь. Плавники уэки не останавливались ни на миг. Что-то попыталось уцепиться за корму, но уэкины, разбирающие обрушенный навес на корме, проткнули это гарпуном и выволокли на палубу.
Странное зеленоватое свечение хвостом тянулось за уэкой — корабль как будто пылал, но пламя не пожирало хрупкие борта. Фрисс принюхался — пахло слизью и кровью цеготов… и отчетливой трупной гнилью.
— Нецис, ты наколдовал зелёный огонь? — тихо спросил он. Некромант кивнул и прислонился спиной к окровавленному панцирю Флоны.
— Так трудно сосредоточиться во время этой тряски… Прости, если я опоздал.
Флона сосредоточенно жевала мёртвого цегота. Фрисс усмехнулся и подтолкнул тушу поближе к её пасти. Двухвостка покосилась на него, тихо фыркнула и снова зачавкала. Речник внимательно осмотрел её лапы, замазал бальзамом царапины. Посмотрел на свою разодранную руку и помазал заодно и её.
— Речник, ты жив? — из полумрака вынырнул Скегг. Его броня почернела от чужой крови, из прогрызенного рукава торчал зуб цегота.
— Мы все живы, — кивнул Фрисс. — Много раненых? У меня есть воинский бальзам.
— У меня тоже, — хмуро откликнулся Скегг. — Флонара загрызли. И взгляни ещё сюда…
Он протянул Речнику бережно завёрнутые в тряпицу осколки высокого кувшина с причудливым узором. Дна у сосуда не было.
— Ветряной манок?! — Фрисс еле удержался, чтобы не помянуть тёмных богов вслух.
Двое уэкинов сейчас расправляли парус. Он бессильно повис. Лёгкий ветерок не мог даже шевельнуть его край, не то что сдвинуть с места уэку. «Фрати» шёл на плавниках — и уэкины, наспех перевязав раны, искали в трюмах дрова.
— Мы идём на Макецу, — вздохнул Скегг. — Готовься грести, Речник. Остров неблизко.
Глава 05. Жемчуг Дракона
— В этих водах тысяча тысяч цеготов, — пробормотал Фрисс, кивнув на пену за бортом, и налёг на рычаг, проворачивая длинную рукоятку в уключине. Плавник неохотно шевельнулся, расплёскивая воду, зубастая морда с выпученными глазами бесшумно ушла под воду, подальше от острого стеклянного лезвия. Тёмно-зелёные тени скользили у самой поверхности, неотступно следуя за кораблём, с той самой ночи, как «Фрати» остался без ветряного манка. И с той же ночи корабль шёл на плавниках. Печь едва теплилась — уэкины берегли дрова, подбрасывая сучья понемногу, и полуостывший движитель шевелился вяло.
— Они плывут на запах крови, — поморщился Нецис, принимая у Речника тяжёлую рукоятку. — Не бойся, Фрисс, близко они не подойдут.
Еле заметное в дневном свете зеленоватое сияние тянулось вдоль бортов — и ни один цегот не рисковал пересечь эту зыбкую черту, даже когда уэкины стали отмывать палубу, и потоки кровавой воды потекли в море. Фрисс думал, что, если у цеготов такой острый нюх, они никогда не отстанут от корабля — «Фрати», увешанный свежеснятыми шкурами демонов и разрезанным на полосы мясом, насквозь пропах кровью и цеготьей слизью. Циновки и полог навеса прополоскали в море и повесили пропариваться над печью, и всё равно Алсаг отказался там спать… да и людям было неуютно.
— Хаэй! — крикнул с мачты Зулвин. — Макеца!
— Мрря, — уныло отозвался с палубы Алсаг. Кот лежал на панцире Двухвостки, засунув голову под навес на её шипах, и брезгливо прикрывал нос лапой. Двухвостка принюхалась к ветру и радостно фыркнула. Уэкины, оставив в покое плавники, собрались вокруг мачты — парус, доселе бесполезный, снова был развёрнут, и корабль прибавил ходу. Волны задевали палубу пенными гребнями, и уэка болталась на них так, что Нецис, освоившийся было на корабле, снова сел на панцирь Двухвостки и зажмурился, прикрыв рот ладонью.
— Когти Каимы, где же этот остров?! — прошептал он. Фрисс сел рядом, сочувственно кивнул.
— Макеца! — крикнул с носа Скегг, снова вставший у руля. Кто-то из уэкинов уже обматывал носовую фигуру циновкой, ещё двое перекладывали в спальный кокон изувеченное тело Флонара. Цеготы растерзали его той ночью так, что отличить его от убитых демонов удалось лишь по прилипшим обрывкам одежды. Он лежал с тех пор на корме, под циновкой, и солнце его не пощадило — смрад неумолимо расползался по кораблю, и уэкины отворачивались и старались не заглядывать в кокон. Зулвин подошёл, прижимая к груди свёрток с разбитым ветряным манком, положил его к останкам и с поклоном отошёл.
— Я думал, уэкины отдают мёртвых воде, — вяло удивился Речник. Зулвин поморщился и кивнул за борт — там багровели острые гребни цеготов.
— Лучше ему будет лечь в землю, — вздохнул уэкин. — Под корни деревьев и трав. Хаэй! Скегг Ивейда! Скоро ли обед?
— На острове наешься, — откликнулся сингел. Зулвин хмыкнул и перелез через поклажу Двухвостки, устроившись рядом с Алсагом. Фрисс посмотрел на потемневшие куски мяса, развешанные над печью. Он ел уже цегота сегодня утром — и очень надеялся, что на острове есть другая еда.
— Там что-то растёт, — не без удивления заметил Нецис, вглядываясь в белесый горизонт. Из-за потемневших волн проступали очертания пышных крон. Огромные деревья возвышались над островком, и на их ветвях трепетали узкие ленты тревожных флагов. Жители Макецы предупреждали о цеготах и червях амау.
— Чародей Нецис, — Скегг, передав руль другому уэкину, подошёл к магу. — Погаси свой колдовской огонь. Мы входим в бухту. Не пугай людей.
Нецис посмотрел за борт. Пурпурные гребни незаметно отступили к корме, и их стало гораздо меньше. Лишь несколько цеготов плыли сейчас за уэкой, ещё надеясь на что-то, но выпущенная из арбалета стрела отпугнула и их. Мертвенное сияние погасло.
Уэка обходила северную оконечность Макецы, пробираясь к восточной бухте — и Фрисс видел, как над кораблём смыкаются кроны гигантских деревьев. Высокие Самуны с широкими кожистыми листьями поднялись над морем на обнажённых корнях, как на ходулях, и меж корней темнели проливы и тихие заводи. Земля тут была — но под водой, Фрисс видел слой тёмного ила под килем уэки, но «Фрати» проплывал над вязким дном, не задевая его. Там, где кроны Самун ненадолго размыкались, из воды поднимались пучки листьев, более похожих на очень длинные лезвия. Речник смотрел на странный морской злак и вспоминал, где он это растение мог увидеть. Может, на Десяти Островах?..
— А-а-ой! — двое уэкинов, перехватив поудобнее прочную сходню, колотили ей по проплывающим мимо корням. На громкий стук из зарослей откликнулись стаи вспугнутых летучих ящериц… и гулкие барабаны.
— Пришли, — выдохнул Скегг и направил уэку под сплетение корней — в узкий тёмный залив.
Бухта, вход в которую загораживали Самуны, глубоко вдавалась в остров, и над ней немало потрудились, углубляя и расширяя её, выкладывая берега глыбами песчаника. «Фрати» коснулся бортом камней, брошенный с корабля трос привязали к вкопанному в землю ребру какой-то огромной рыбины. Уэку ждали — на соседнем пригорке, под навесом, житель бил в барабан, и на рокот к пристани сходились люди.
— Нецис, иди, я отвяжу Флону, — сказал Речник, распутывая тросы и высматривая вторую сходню — одна не выдержала бы Двухвостку. Скегг обернулся и нахмурился.
— Речник, мы тут не задержимся. Оставь её на корабле. Ей принесут листьев.
— Алсаг, присмотри за ней, — попросил Фрисс, почесав кота за ухом. Хеск сощурил глаза и тихо фыркнул.
