Крайние шхеры - Густав аф Гейерстам

чувствовал, что в нем самом совершилось что-то совсем иное. Оно пришло изнутри и вырвалось, как большая теплая волна. Оно взвилось и разрушило все оковы. Оно пело, щебетало, ликовало и кричало. Начаться должна была новая жизнь, не меньше, чем целая новая жизнь, и Нильс чувствовал себя в настроении кричать от радости, если бы маленькие, невинные, закрытые глаза не сдерживали его восторга.  С моря вдруг послышался могучий грохот. Казалось, сотнями разряжались пушки одна за другой. Слышались треск и взрывы. Казалось, вся природа возмутилась или лежала в родах.  -- Это вскрывается море, -- сказал Нильс.  И в его голосе звучала радость.  Точно в ответ на его слова явилась широкая полоса света, проникла через окно и остановилась, осветив стену комнаты. Стало очень светло, точно светало там снаружи и здесь внутри, и невольно Нильс овладел рукой Мерты. Оба, почти ослепленные, смотрели на полосу света, дрожавшую на стене. Это блеснул свет из глаза маяка, на котором первый раз зажгли огонь, как только море вскрылось.  Свет исчез, и крепче сжимал Нильс руку своей жены, и оба ждали, что свет снова явится в комнату. И когда он явился, они молча пожали друг другу руки. Они знали, что теперь освободились волны и наступала весна с солнечным светом, с открытом морем и с теплом в человеческих сердцах.  И Нильс уже больше не молчал. Он тихонько, по-своему засмеялся и сказал:  -- Теперь начинается наша брачная жизнь, Мерта.  Мерта не вполне его поняла, но радовалась его словам и приветливо кивнула ему.  Так вступили Нильс и Мерта в новую жизнь, которая их ожидала, и ласковая судьба была открыта перед ними. --------------------------------------------------------------------------  Источник текста: журнал "Вестник иностранной литературы", 1916, NоNо 4, 5 (нумерация страниц автономная: 1--80).