Титаник и всё связанное с ним. Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Касслер Клайв

Глава 11

Bместе с детьми и новыми знакомыми из Майо присутствовала на службе, которую вёл капитан Смит. Служба проходила в обеденном салоне первого класса. Энни надела своё лучшее платье зелёного цвета, единственную шляпку и бежевый шерстяной жакет. Волосы мальчикам она зачесала набок, подсмотрев, как это делают своим сыновьям пассажиры первого класса.

Салон находился всего-то через одну палубу от них, но сразу бросалось в глаза, что это — другой мир. Ноги утопали в мягком ковре. В тёмных деревянных панелях она видела своё отражение. Всё здесь сверкало и пахло роскошью, совсем не так, как у них, в столовой третьего класса. Энни была не из тех людей, которые желают того, чего у них не может быть. Она радовалась случаю оказаться среди дам первого класса, украшенных драгоценностями и в шляпках с огромными павлиньими перьями. Ей очень хотелось увидеть капитана Смита, и когда он вошёл, на неё произвели большое впечатление его элегантная форма, властный вид, а также добрые глаза и мягкий голос. Она сильней прижала к себе спавшего младенца и крепче сжала руку дочери.

Капитан зачитывал длинные и незнакомые Энни отрывки из молитвенника, так что мальчикам довольно скоро это наскучило, и они начали ёрзать. Ей даже воскресенье утром после завтрака Энни Макгьюэн пришлось незаметно отвесить Патрику подзатыльник, когда его шёпот стал особенно громким. Энни и сама не прислушивалась к тому, что говорил капитан, она была поглощена рассматриванием великолепных дамских нарядов, мужских костюмов Из дорогой тонкой ткани, изысканной лепнины потолка и элегантных изгибов ножек кресел. Энни упивалась тем, что находится среди всего этого.

Когда капитан закончил, заиграл музыкальный квинтет, и все присутствующие, все три или четыре сотни людей, запели гимн. Когда объявили, что это будет «За тех, кто в опасности на море», некоторые тревожно переглянулись, но Энни сочла, что мелодия у этого гимна довольно приятная. Она подпевала и думала о том, как рыбаки в утлой лодчонке трудятся, зарабатывая на жизнь. Вот о ком была эта песнь.

После службы все потянулись в свои каюты, чтобы освежиться перед обедом.

Финбар дёрнул мать за рукав.

— Я хочу спросить капитана, смогу ли я когда-нибудь служить на его корабле, — сказал он. — Тут самое лучшее место на свете.

— Я полагаю, улыбнулась Энни, — что его ответ будет таков: сначала нужно закончить учёбу и научиться хорошо себя вести, и тогда у тебя появится шанс.

Она неспешно направилась к лестнице, ведущей на палубу «Е». Ей не хотелось покидать первый класс, было так приятно ощущать под ногами мягкий ворс ковра. На боковых консолях стояли вазы с огромными букетами весенних цветов, и их аромат витал в воздухе. Как же им удавалось сохранять цветы такими свежими все четыре дня плавания? А как чудесен этот волшебный запах, исходящий от ландышей!

Её новые подружки Эйлин и Кэтлин трещали без умолку, обсуждая наряды великосветских дам.

— А вы заметили бриллиантовый браслет на леди в лиловом платье? Он был такой массивный, прямо от тягивал ей руку.

— Мне бы её проблемы!

— А меня потрясли размеры Шляп. И как это им удаётся удержать на голове столько всего и при этом не страдать от мигрени?

Энни слушала краем уха. Она разглядывала расшитую обивку и думала о том, как в её собственной работе ей не хватало таких сочных оттенков красного и зелёного. Нитки для вышивания стоили дорого, у неё с собой были только четыре основных цвета. Она воображала, как перед ужином сядет в глубокое кресло у панорамного окна с видом на океан и попросит стюарда принести ей бокал портера на аперитив.

Малыш проснулся и сонно улыбнулся. Энни поцеловала его в пухлую щёчку и вдохнула нежный молочный запах.

Глава 12

Пока пассажиры прибывали на завтрак, Редж мысленно репетировал благодарственную речь для миссис Грейлинг. Она упомянула, что не желает, чтобы супруг узнал о подарке, поэтому Реджу нужно будет выразиться таким образом, чтобы не выдать её. Он решил сказать просто: «Большое спасибо, мэм, за то, что вы были так добры ко мне вчера». А если мистер Грейлинг потребует объяснений, Редж расскажет, как она поддержала его во время вчерашнего инцидента с упавшими тарелками. Этого будет достаточно.

Однако мистер Грейлинг появился и прошёл за свой столик в одиночестве. Редж поторопился отодвинуть для него стул.

— Желаете подождать миссис Грейлинг или сразу сделаете заказ, сэр? — поинтересовался он.

— Моя жена плохо себя чувствует. Она не придёт на завтрак.

Редж забеспокоился:

— Мне очень жаль это слышать. Следует ли попросить доктора навестить её?

— Нет, — покачал головой мистер Грейлинг, — её всего лишь немного укачало, или она съела что-то, вызвавшее у неё расстройство. Она поспит, и всё пройдёт. Так, а я думаю, что закажу ломтики ягнятины.

— Очень хорошо, сэр. — Удаляясь, чтобы передать заказ, Редж цинично рассудил, что болезнь миссис Грейлинг на руку её мужу и его юной любовнице. Неожиданно благоприятно для них, но совсем не здорово для неё. Без присутствия миссис Грейлинг, её излучавших доброту глаз, в ресторане всё было по-другому.

Когда завтрак окончился, уставший Редж поспешил в каюту, чтобы вздремнуть. Джон и остальные отправились на службу, но Редж был нерелигиозен. Всё это — игры, большая сказка, придуманная древними, чтобы держать людей в рамках. Он не мог заставить себя поверить в великана с седой бородой, живущего на небесах и решающего, когда кому жить, когда умирать, кому родиться богатым, а кому — нищим. Он не видел в этом никакой логики.

Редж понадеялся, что его разбудят вовремя и он успеет перекусить до начала обеда. Возвращаясь в каюту после службы, парни обычно так галдели, что спать было невозможно. Но он ошибся, и когда Джон хлопнул его по плечу, до начала смены оставалось каких-то пять минут.

— Я не разбудил раньше, так как решил, что тебе надо выспаться, объяснил он.

— Но я чертовски голоден, — пожаловался Редж. — Плевать на сон, я жрать хочу.

— Прости, старик, я думал, что ты поел раньше.

По ресторану витали запахи супа, соусов и жареного мяса. От них в желудке у Реджа началась «революция», и ему пришлось зажимать его рукой изо всех сил.

— У тебя мятый пиджак, — пробурчал старик Латимер, и Редж одёрнул обшлага и постарался немного разгладить пиджак руками.

Все его пассажиры прибыли на обед одновременно. Реджу пришлось разрываться, чтобы приветствовать их, принимать заказы и не заставить никого ждать слишком долго. Мистер Грейлинг опять пришёл без супруги. Реджу он пояснил, что она непременно поправится к ужину. Должно быть, после службы у всех разыгрался аппетит, потому что заказы были особенно сложные — все хотели и закуски, и супы, и основные блюда, гарниры и пудинги. Возблагодарив Господа за пищу, все почувствовали себя вправе есть, не испытывая мук совести. Он всё носил одну за другой тарелки, полные дымящейся еды, а голод продолжал атаковать живот, желудочные соки словно выжигали его изнутри. Редж успокаивал себя мыслями, что в три часа в столовой для персонала он не останется без добавок и положит себе столько, сколько сможет вместить тарелка.

Настал час дня, потом пробило час тридцать, затем два. К половине третьего у Реджа оставалась пара столов, да и то за одним из них уже перешли к десерту. С другого он уже убрал тарелки из-под горячего, ловко сложив их таким образом, что самая полная оказалась наверху — и на ней он приметил нетронутый филе-миньон под соусом. Леди, которая его заказала, лишь расковыряла пюре, оставив овальный кусок мяса в первозданном виде, как его выложили на кухне. Редж никогда в жизни не пробовал филе-миньон, но слышал, что мясо в этом блюде настолько нежное, что тает во рту, и его даже не нужно жевать. Живот заурчал, настоятельно требуя съестного.

Он прошёл через крутящуюся дверь в кладовку и направился к мойке. Он быстро огляделся вокруг, народу было много, но все были заняты работой: кто-то заканчивал украшать десерт, кто-то драил кастрюли, другой прикрывал остатки еды и убирал их в шкаф. Редж поставил тарелки на край стола, ещё раз окинул взглядом помещение, а затем быстро взял кусок мяса и откусил. Оно было великолепно, превосходило все его ожидания. Мягкое, словно бархат, и очень душистое. Он проглотил кусочек и не смог удержаться от того, чтобы не откусить ещё. Это было роковой ошибкой, как он понял потом.