Фундамент - Алексей Филиппович Талвир

— Кто? Капитан? Похоже, что в штаб автороты пошагал. Откуда же ему начинать? А может, к женушке сначала завернул! Ты вот что, Сергей, беги сейчас к нему, доложись по всей форме, мол, так и так, вернулся живым и здоровым, его искал — не нашел, а материальную часть, то есть таратайку, доставил в целости и сохранности.

Сергей как раз был вызван на очередной допрос к следователю и собирался идти в штаб автороты. Весть о капитане Мурзайкине так обрадовала его, что он даже забыл поблагодарить своего однокашника Кокки и сразу направился к домику, где квартировали Мурзайкины. Не успел он дойти до перекрестка, как навстречу ему выбежала санитарка медсанбата:

— Чигитов! — крикнула она запыхавшись. — Тебя мать зовет. Иди скорее в школу, там все военврачи собрались. Комиссар дивизии приехал, капитан Мурзайкин нашелся!

У школы стояла «эмка», покрашенная в зеленый маскировочный цвет. Шофер, молодой белобрысый парень, увидев Сергея, догадался, кто он, улыбчиво прищурился и небрежно бросил:

— Нашелся твой командир, же переживай. Мы привезли его. Сначала он оказался в полку твоего батьки, а потом явился к нам, в штаб дивизии.

Покровительственный тон «высокопоставленного» шофера (он возил комиссара дивизии) Чигитову пришелся не по душе, но это был сущий пустяк в сравнении с радостным известием о возвращении капитана Мурзайкина. И Сергей спросил:

— А комиссар зачем приехал?

— Об этом, друг, ты его самого спроси. Мне комиссар не докладывает, я его делами не интересуюсь. Слушай, у тебя запасных свечей для «эмки» нет?

— С собой нет. У старшины спроси.

— Некогда мне к нему заезжать.

По коридору школы навстречу Чигитову шли комиссар дивизии Ятманов, командир медсанбата, военврачи и капитан Мурзайкин. Сергей растерялся, не зная, что ему делать. Но тут же нашелся, отступив на шаг в сторону, стал по стойке «смирно», поднес руку к виску, приветствуя начальство.

Комиссар ответил на приветствие солдата, но не узнал в нем шофера Чигитова, о мытарствах которого ему было известно. Капитан Мурзайкин сделал Сергею знак следовать за ними.

Во дворе школы у автомашины Иван Филиппович, улучив момент, доложил комиссару:

— Вызванный шофер Чигитов явился!

Ятманов, скрипнув ремнями, повернулся к Сергею:

— А, так это вы, здравствуйте! — и подал ему руку. — Спасибо за смелость, решительность, находчивость, — из-под носа немцев вырвался сам и вывел машину. От имени командования дивизии объявляю благодарность!

— Служу Советскому Союзу! — торжественно ответил Чигитов.

Ятманов хотел еще что-то добавить, но Сергей его опередил:

— Товарищ комиссар дивизии, меня на пятнадцать ноль-ноль вызывает следователь на допрос. Разрешите идти?

— Не надо к нему ходить. Недоразумение выяснено, следствие прекращено.

— Спасибо, товарищ полковой комиссар, — совсем уж не торжественно, но от души, вполголоса проговорил Сергей. И опустил глаза, чтобы кто-нибудь не заметил, как они затуманились.

Капитан Мурзайкин, испросив разрешение у комиссара, обратился к рядовому Чигитову:

— Сейчас зайдите в аптеку, вас там ждут, а потом явитесь в автороту для получения нового боевого задания.

— Есть! Разрешите идти?

Сергей вернулся в школьное здание, поднялся в классную комнату, где помещалось аптечное хозяйство медсанбата. Коротко постучавшись, распахнул дверь. Мать бросилась к нему.

— Мама, следствие прекращено, больше меня не будут пугать трибуналом!

— Я знаю, сынок, — счастливо улыбаясь и смахивая с глаз слезы, ответила Харьяс.

— Комиссар дивизии объявил мне благодарность!

— Поздравляю, мой милый мальчик. — А на лице такое страдание…

— Мама, в чем дело, что с тобой? — почувствовав что-то неладное, спросил Сергей.

— Отец ранен. Тяжело ранен, — ответила Харьяс. — Вот-вот мне принесут гражданскую одежду, и я пойду к нему, попробую пробраться. Он в деревне за болотами, лежит у одной старушки. Иван Филиппович вывез его с поля боя, но не смог довезти до медсанбата, попали в окружение.

Сергей переменился в лице:

— И я с тобой пойду.

— Об этом не стоит даже говорить. Комиссар разрешил только мне и проводнику, который там был с капитаном Мурзайкиным.

— Я пойду к комиссару, тоже попрошусь. Вот увидишь, мама, он разрешит! Или лучше ты оставайся здесь, я вместо тебя пойду, переоденусь в гражданское и пойду. Я сильнее тебя, если надо будет, на себе отца вынесу из окружения. Ты же знаешь, у меня — опыт!

Харьяс, улыбаясь и глотая слезы, поцеловала сына и велела ему идти в автороту, настрого запретив беспокоить комиссара — у него и без того полно забот.

Сергей, нахмурившись, проворчал:

— Тоже мне, капитан… раненого командира полка бросил.

— Ты так об Иване Филипповиче говоришь? Напрасно. Хорошо, что он сам вовремя вернулся, тебя от трибунала отвел. Да и отца вывез с поля боя. Не случись в полку Мурзайкина, отец, тяжело раненный, мог попасть к немцам в плен.

Попрощавшись с матерью, Чигитов поспешил в автороту. К его приходу там вдоль сарая, приспособленного под гараж, был выстроен весь личный состав автороты. Капитан Мурзайкин объяснил предстоящее боевое задание.

Сергей попросил разрешения встать в строй.

— Становись, Чигитов, — разрешил капитан. И продолжал: — До подхода подкрепления мы будем держать оборону на участке от шоссе и до той рощи, которая справа от нас. Машины все оставляем здесь. На исходные позиции пойдем в пешем строю. На подготовку дается вам тридцать минут. Проверьте оружие, получите патроны, гранаты, сухой паек. Проверьте обувь, портянки, чтобы в пути не было потертостей. И шанцевый инструмент чтобы был при себе. Разойдись!

Сергею очень хотелось подойти к капитану Мурзайкину, чтобы расспросить его об отце. Есть ли надежда, что он выживет? Большие потери крови очень опасны. К тому же возможно заражение… Не терпелось Чигитову хотя бы вкратце рассказать Ивану Филипповичу и о том, как, сбежав от немецких постовых, он долго ждал его на шоссе. Хотелось узнать и о том, когда капитан выскочил из машины, как добрался до своих. Сергей так дорого заплатил за это ночное происшествие!

Но самому навязываться командиру в собеседники — противоречило уставу, а когда Чигитов проходил мимо капитана, тот не проявил к нему ни малейшего интереса: ему все уже было известно.

В гараже старшина вручил в числе прочих и Чигитову комплект патронов, две гранаты, сухари, кусок аппетитно пахнущей темно-розовой колбасы и пачку махорки.

Все шоферы были возбуждены печальной новостью: уж если им, водителям, Предстояло вступить в бой в качество пехотного подразделения, значит, дела на участке дивизии обстояли совсем плохо.

Сергей чувствовал себя подавленным, где-то, возможно, умирает тяжело раненный отец, неизвестно, доберется ли до него мать… Неизвестно, чем кончится для него самого предстоящий бой… Нет, куда легче было бы им, всем троим, если бы они находились на разных участках фронта. Лучше после