Фундамент - Алексей Филиппович Талвир

— Здравствуй, Аня. Ты когда приехала?

— Привет, Аркадий. Только вчера.

— Сбежала на день раньше, чтобы не поехать вместе со мной? Боишься, Альдиаров приревнует?

— Брось болтать. При чем тут Альдиаров? Просто спешила домой, по маме и папе соскучилась. Может, еще скажешь, хотела самую хорошую работу выбрать?

— Этого не скажу, на заводе полно вакантных должностей. Я только что оттуда.

— В самом деле? — удивилась Анна. — А я ведь тоже была там. Как же мы не встретились? Ты к кому ходил? Куда тебя направляют?

— Об этом я пока ни с кем не говорил. Зашел просто так, взглянуть на завод. Знаешь, сегодня вечером у меня будут гости, приходи.

— Это по какому же случаю? — Анна кокетливо вскинула черные в ниточку брови.

— По случаю посвящения в инженеры. Можешь и своего Григория пригласить. Придешь?

— Постараюсь.

Подошел автобус. Анна кинулась к двери. Уже с подножки крикнула:

— А без Альдиарова не пустишь?

Аркадий не ответил: знает ведь, что он немножко ревнует ее к этому парню, вот и бьет по больному месту!

2

Аркадий испуганно встрепенулся, над его головой раздался оглушительный петушиный крик. Он открыл глаза. В сером предутреннем сумраке обозначился сеновал. На насесте сидел крупный угольно-черный петух. Переступая с ноги на ногу и косо поглядывая на спящих, он явно собирался повторить побудку.

— Киш-ш, сумасшедший! — Аркадий схватил пучок сена, свернул его в жгут, швырнул в петуха. Тот с оскорбленным видом шарахнулся в сторону, но тотчас, обретя прежнее достоинство, слетел вниз и, подобрав крылья, важно направился к выходу.

В это время все село, как по команде, огласилось близкими, звонкими и отдаленными, едва слышимыми петушиными голосами. Они радостно и победно возвещали о наступлении нового дня.

— Вот черти, кто их на такую рань заводит? — повернувшись на другой бок, проворчал Тимбаев. — Наверное, еще и солнце не взошло…

— Все, петухи отголосили, можно продолжать спать, — отозвался Аркадий. — Теперь до обеда голоса не подадут.

— Дурак, послушался тебя, — сонно зевнул Тимбаев. — Легли бы как все нормальные люди в избе, выспались бы как следует. Так нет, подавай ему сеновал, городской романтик!

Иштулов не отозвался. Натянув на голову одеяло, он сделал вид, что заснул.

Проснулись они, когда солнце через слуховое окно сарая ярко осветило сеновал.

— Подъем! — крикнул Аркадий, взглянув на наручные часы. — Ну и соснули. Вот что значит свежий воздух, аромат трав, а ты «легли бы в избе…».

Тимбаев бодро вскочил вслед за Аркадием.

Во дворе их поджидал хозяин Миндубай — престарелый человек со сморщенным безбровым лицом и редкой седой бородкой.

— Небось чуть свет проснулись, — с сожалением произнес он. — В деревне так — то петухи орут, то коровы мычат.

— Мы и в городе рано встаем, — ответил Тимбаев. И удивленно посмотрел на хозяина: такой ранний час, а тот уже явно навеселе. Миндубай, поняв гостя, ухмыльнулся.

— Думаете, небось хозяин подкрепился спозаранку? А вот и нет, в таком виде с поля вернулся.

— Работали? — удивился Аркадий.

— Какое там! — отмахнулся Миндубай. — Чук справляли. Хотели и вас пригласить, да передумали: еще смеяться над нами стали бы.

— Чук? Вы справляли чук? — переспросил Аркадий. Ему все еще не верилось, что есть люди, которые до сих пор почитают этот старинный обрядовый праздник. Повеяло глубокой древностью… Нет, это невероятно!

— А то как же, всю ночь праздновали, — хвалился Миндубай. — В честь нашей Эльбану. Пили пиво и самогонку, песни пели почти до самых петухов. Как когда-то наши деды-прадеды. Это вы теперь никого не почитаете.

— Это кто же такая Эльбану? — спросил Тимбаев, поочередно глядя то на старика, то на Иштулова.

Миндубай окинул его неодобрительным взглядом, сердито спросил:

— Ты чуваш?

— Нет, казах.

— Ну, тогда другое дело, — подобрел старик. — А чувашу стыдно не знать про Эльбану.

Но оказалось, что и Аркадий впервые слышал это имя. Тогда вот что рассказал им старый Миндубай.

…Много веков назад на чувашскую землю напали иноземные захватчики — Золотая орда. Чуваши дружно поднялись на защиту своей родины. Неподалеку от деревни Азамат встретились они с войском противника. Но силы были неравными, ряды защитников дрогнули… Тогда из толпы чувашских женщин, стоявших поодаль, к воинам вышла девушка Эльбану.

— Стыдитесь, мужчины! — крикнула она. — Неужели вы допустите, чтобы родную землю топтали копыта вражеских коней. Неужели не защитите от поругания своих жен, сестер, матерей?! Вперед, за мной!

С мечом в руках Эльбану отважно устремилась на врага. За ней бросилось все войско. Чувашская земля была спасена от разорения. Но Эльбану, храбрая, прекрасная, пала в этой страшной неравной битве.

С тех пор благодарные потомки каждый год справляют чук в честь Эльбану — отважной дочери народа.

— Вот и этой ночью праздновали, — добавил Миндубай, — одни старики, правда. Молодежь то ли стесняется, то ли не знает, кто такая была Эльбану…

Аркадий выразил сожаление, что вчера им не сказали о чуке, они непременно приняли бы участие в этом древнем национальном торжестве. Ведь это так интересно!

— А в книгах об этом писалось? — спросил Тимбаев.

Миндубай пожал плечами.

— Мы, старики, не по книгам живем. Об Эльбану мне еще дед рассказывал. А он слышал эту историю от своего деда. Так от стариков к молодым и передавалась память о храброй девушке Эльбану. А вот теперешнюю молодежь это совсем не интересует. Умрем мы, старики, и забудется Эльбану. Нехорошо это, нехорошо. Добрые дела должны жить вечно.

— Это верно, — согласился Аркадий. — Слушай, Омар, давай запишем этот рассказ и пошлем его в Чебоксары, а газету.

— Неужели напечатают? — усомнился Миндубай.

— А почему бы нет? Люди очень любят читать легенды своего народа, — поддержал Тимбаев друга.

— Вот-вот, и я так толковал нашим комсомольцам. А они в один голос: «Темнота это, дедушка Миндубай, предрассудки». Я так думаю, если бы Эльбану в наше время такое дело совершила, ей бы обязательно присвоили звание Героя Советского Союза.

— Верно, обязательно, — согласился Омар. — Только, дедушка Миндубай, я уверен, что ваши комсомольцы возражают не против того, что старые люди почитают Эльбану народной героиней, а против того, каким образом вы воздаете ей почести. Прежде всего народы своих героев причисляли к лику святых…

— Точно, это ты правильно сказал: Эльбану после смерти за народ обязательно стала святой, — перебил Омара Миндубай. Он был в восторге от своего собеседника.

— Ну вот, а мы, коммунисты, комсомольцы, против этой-то чепухи и восстаем, — продолжал Тимбаев. — Героев