Отчаянная и другие рассказы - Сергей Аникин

– А-а-ай! Сучий потрах! Я убью тебя, сучара! Мразь ты гребаная! – орал, не унимаясь, Иван.

Боль была нестерпимой. Он схватился за глаз и начал вытаскивать из него нож, но боль становилась ещё сильнее. Иван резко отпустил руки и ударил кулаком по раковине. Потом снова схватился правой рукой за рукоятку ножа, а левую ладонь прикусил зубами. Он начал тянуть нож из глаза. Его тело затрясло, с обожжённого лба на лицо потёк пот. Боль пронизывала его до костей. Вдруг застучало в висках. Он стиснул зубы ещё сильнее и резко потянул за рукоятку, нож начал поддаваться. Ещё усилие, и нож вышел наружу. Он бросил его на пол и прикрыл правой ладонью то, что осталось от глаза.

Лизы на кухне уже не было. Он вошёл в кабинет. Весь пол в комнате был залит кровью, её наполнял тошнотворный запах. Тут он увидел девушку, направляющую на него пистолет. Он посмотрел на неё оставшимся глазом. Елизавета нажала на курок. Первая пуля прошла навылет через шею. Рот Ивана наполнился кровью. Следующие пули угодили в грудь и живот. Лиза не промахнулась ни разу, помогли уроки стрельбы, которые провёл для неё в тире папа. Иван рухнул на орошённый кровью пол и умер. Пистолет выпал из рук девушки, она села на корточки и разрыдалась. Сложно сказать, сколько она просидела так в комнате, наполненной трупами, время для неё остановилась. Спустя время она очнулась. Тишина звенела в ушах. Нужно было вызвать полицию, скорую. Кого угодно, лишь бы не оставаться одной. Тяжело поднявшись, Лиза поплелась на второй этаж, там лежал её телефон. Набрав заученные с детства цифры, Лиза поднесла телефон к уху.

– Дежурная часть. Что у вас случилось? – раздался из динамика голос жизни.

Обсуждению не подлежит

В зал судебного заседания вошёл судья. На вид ему чуть больше пятидесяти, он одернул рукава своей чёрной мантии и взошел на своё место. В его правой руке была чёрная кожаная, с золотистого цвета эмблемой двуглавого орла, папка.

– Прошу всех встать, суд идёт! – произнёс судья, как телевизионный диктор.

Все встали. Судья продолжал:

– Именем Российской Федерации, руководствуясь статьями триста третей, триста десятой и триста пятидесятой Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд приговорил: Паршина Илью Семёновича оправдать в связи с непричастностью его к убийству, – твёрдо и на одном дыхании, чётко произнес судья. И добавил отложив папку в сторону: – Прошу садиться.

Все сели. Справа от судьи сидел в чёрном длиннополом пальто, которое было распахнуто настежь, адвокат Геннадий Владимирович Максимов. Из-под пальто виднелись белый шарф, безупречный деловой костюм, ослепительная рубаха и строгий галстук. Его замшевые черного цвета туфли стоили, наверное не дешевле поддержанного автомобиля.

– Подсудимый, встаньте, – чётко произнёс судья.

В левом углу за решёткой, в синем замызганном спортивном костюме, невысокого роста, небритый с фиолетовым фонарем под правом глазом, встал Илья Семенович.

– Вам решения суда понятно? – взглянув в его зелёного цвета глаза, осведомился судья.

– Да, понятно, – невнятно прохрипел Илья.

– Дело закрыто, – ударив деревянным молоточком по судебному столу, сказал судья.

Все встали и начали расходиться. В последнюю очередь встал Геннадий Владимирович, он улыбнулся и отправился к выходу. Спустившись вниз по лестнице, он вышел на улицу. На улице морозный воздух ударил ему прямо в нос. Валил снегопад. Снежные хлопья ложились на плечи его пальто. Поднялся ветер, распахнув в разные стороны его пальто, как крылья дельтаплана. Завыла январская вьюга. Он спустился на асфальт и отправился к своей машине, припаркованной около здания городского суда. Под его ногами хрустел белый, как чистый лист бумаги, снег.

Он сел за руль усыпанной снегом чёрного цвета «ауди» восьмой модели. Вставил ключ в замок зажигания и запустил двигатель. Потом опустил рычажок около обода рулевого колеса. Начали двигаться дворники на лобовом стекле, отбрасывая в разные стороны пушистый снег. Спустя пять минут, когда появилась видимость дороги, он плавно тронулся и поехал по дороге. На первом перекрестке он свернул вправо. Потом проехал ещё перекресток, свернул влево и остановился около двухэтажного здания из красного кирпича. Надпись при входе гласила: «Стальной кулак».

Он припарковал машину у входа, вышел из неё и, поднявшись по ступеням, дёрнул на себя синего цвета металлическую дверь. Внутри посредине располагался боксерский ринг. На ринге в чёрных перчатках и белых шортах его сын Леонид Геннадьевич Максимов боксировал с высоким худощавым соперником в чёрных шортах и красных боксёрских перчатках. Спиной к Геннадию и лицом к рингу стоял худой, невысокого роста, жилистый, с серебряной сединою тренер Иван Степанович Солдатов. В правом углу спортивного зала висели две боксерские груши. Одна была чёрного цвета, набитая песком, а вторая, висевшая напротив неё, – красного цвета, внутри неё была вода. В левом углу на белого цвета металлической конструкции располагались гири, гантели. И рядом стояли два тренажёра. Один из них – это беговая дорожка, а второй – велосипед.

– Хук правой! – кричал Иван Степанович, – прямой левой!

К нему сзади подошел Геннадий. Тренер повернулся к нему лицом. Они обменялись рукопожатием.

– Так, на сегодня достаточно! – сказал тренер и тут же добавил: – Бегом в душ.

Спортсмены сняли боксерские перчатки и отправились в душ, а Геннадий пошел вслед за Иваном в его кабинет. Тренер дёрнул на себя старую сосновую дверь. Её тугая пружина оттянулась, и она заскрипела. В кабинете тренера в правом углу стоял сервант, забитый книгами, также на полочках стояли фотографии тренера в военной форме с автоматом в руках. В левом углу напротив серванта стоял прямоугольный стол, на столе – несколько пыльных тетрадей и вазочка из глины, в которой торчали ручки и карандаши. На полу под ногами лежал коричневый ковёр.

Тренер сел за стол на стул, а Геннадий – на кожаное, стоящее напротив стула, кресло и откинулся назад. Кожа заскрипела.

– Как мой сын? – прервав царившую в комнате тишину, поинтересовался Геннадий.

– Настоящий боец! – с энтузиазмом улыбаясь, показывая жёлтые пропитые кофеином зубы, сказал тренер.

Геннадий вытащил из внутреннего кармана пальто чёрный кошелёк, и достав деньги, протянув их тренеру.

– Вот, оплата за этот месяц.

Тренер взял деньги и, открыв ячейку в столе, положил их туда, а потом, взяв со стола тетрадь, открыл её и поставил галочку напротив фамилии «Максимов».

– Ваш сын работает на ринге, не жалея себя, я хочу выставить его на соревнования в августе.

– А где они будут проходить? – осведомился Геннадий.

– В Санкт-Петербурге, – ответил Иван.

– Я подумаю, – как – то неуверенно произнёс Геннадий.

– Да что тут думать, мы поедем на поезде, всё на