Счастье в добрые руки - Ольга Станиславовна Назарова
– Илона!
– Что? Что Илона? Приехала эта питерская… – тут Илона аж поперхнулась от ярости, – И вы все повелись? Да я в сто раз лучше её сыграю.
– Погоди… так это ты всё делала? – изумились коллеги. Правда, изумились как-то не очень сильно.
– Я? А что я делала? – спохватилась Илона. – Ни-че-го! И ничегошеньки вам не доказать!
– А что там доказывать? Дрон, который вы несколько раз направляли в голову Патрушевой у нас, смартфон с записью – у нас.
– Ой, а я и не в неё вовсе направляла, что вы! – ядовито расхохоталась Илона. – Я хотела коллегам продемонстрировать возможности техники, ну и как я с ней умею управляться, конечно. Правда, не очень-то пока научилась, вот дрон и мотало везде… А что там Патрушева за ним гонялась, да головой его бодала – так это я не виновата! Она же вообще в каюте сидела. Вот и оставалась бы там! И вообще, уберите от меня руки и отдайте смартфон!
– Конечно-конечно, непременно! – широко улыбнулся «стюард», – Вот, как к нашему руководству вас доставим, там сразу и вернём.
– Не собираюсь я никуда ехать! Только попробуйте меня куда-то повезти – я на вас в полицию заявлю! – заверещала Илона. – И вообще, что вы смотрите? – обратилась она к режиссёру, – Скажите, им, чтоб от меня отстали! У вас там Патрушева с лестницы падала, небось, ударилась, если что, кто вместо неё сниматься будет?
– А вот как раз с руководством и обсудите, кто где сниматься будет! – щедро пообещал Илоне «стюард». – Да отстаньте вы от режиссёра – он не ваш наниматель! И такие вещи в данный момент не решает. А в полицию – можете позвонить! Только у нас тоже есть что им предъявить.
Илона потребовала было объяснений, но её довольно-таки решительно ссадили с теплохода на ближайшей пристани в компании с тремя сотрудниками службы безопасности компании, которые увезли злоумышленницу прямиком в головной офис концерна.
Разговор с Хантеровым в присутствии какого-то тусклого, невнятно представившегося типа, Илоне категорически не понравился.
– Нет-нет, можете не переживать! Доказательства у нас имеются. Посмотрите сами. Видите? Это наше видео – там превосходно можно различить, что вы именно специально и неоднократно направляли дрон в голову идущего по лестнице человека. Плюс есть сам дрон и ваш смартфон с записями. И не нужно считать сотрудников правоохранительных органов такими глупыми – они прекрасно квалифицируют ваши действия как покушение на жизнь и здоровье коллеги, место которой вы жаждали занять. Сами понимаете – мотив есть, орудие – есть, запись действа с разных ракурсов – есть. У нас как в Греции и даже лучше – всё-всё имеется. А ещё у нас имеется подписанный вами контракт, в котором сказано, что вы обязуетесь не причинять вреда концерну – причём, там эти самые виды вреда на страницу с лишним расписаны. Не читали? Очень напрасно! Так хорошо написано, а никто почему-то не читает… Короче говоря, вы причинили концерну репутационный вред – кто ж к нам пойдёт на работу, если у нас cотрудников при исполнении дронами с лестниц сбивают? Сущий непорядок! Завтра же я дам распоряжение юристам, чтобы они просчитали долгосрочные последствия от ваших действий. Ну и в органы правопорядка обратимся…
– Патрушева не станет этого делать! – уверенно заявила Илона.
– А кто сейчас про Патрушеву говорит? – рассмеялся Хантеров. – Вы вообще-то вовсе и не Светлану Михайловну покалечить пытались, а вот этого молодого человека!
Увеличенное многократно изображение Котикова в гриме, который, морщась, поднимал поломанный каблук, а потом уже своей походкой энергично хромал в каюту, ввело Илону в транс.
– Я что? Не Патрушеву сбила? – осипшим голосом уточнила Илона. – Я же хотела эту гaдинy с лестницы, чтобы она сниматься не могла… А это… это вообще не она! Так вы что? Всё знали? Ждали, да? Вы все хотели её выручить, потому что она с младшим Мироновым, да? Вот и все её преимущества? Жаль, что тогда с обрыва не вышло… а я ещё порадовалась, что она жива осталась!
– Да не стоит так преувеличивать свои выходки, – внезапно вмешался в разговор тусклый тип. – Вот актёрская братия, только бы себя на первый план вывести.
Хантеров покосился на сотрудника прокуратуры, приглашенного поучаствовать в общении с Илоной, но вмешиваться не стал – тот явно знал, как разговаривать с подобной особой – если её заподозрить в том, что её роль в этом деле малозаметна, то можно без особых усилий получить множество откровений об обратном. И останавливать заведённую Илону, которая с жаром доказала, что она покушалась на Патрушеву не один раз, тоже не стал – в конце-то концов, он за неё не в ответе, и перевоспитывать её тоже не обязан. А вот что обязан, так это оградить своих сотрудников от подобных происшествий.
– Всерьёз ей вряд ли достанется… но напугают до ужаса, и это правильно! Если нет ни доброты, ни совести, так пусть хоть закон нарушить боится, что ли… – решил он. – А то из девицы аж прёт мало того, что зависть, мало того, что самоуверенность, так ещё и дури куча – дескать ничего вы мне не сделаете! А так – получит счётец от нас, это раз, как актрису её больше никуда и никогда не возьмут – это два, и с правоохранительными органами наобщается до некоего поумнения – это три! Сплошные плюсы!
Впрочем, он не знал, что плюсов-то на самом деле было больше!
На теплоходе, освобождённом от присутствия Илоны, Света и Палашов до утра гуляли по палубе, от души умиляя Шурика Котикова, который даже размечтался о чём-то своём, наблюдая за начальством через камеры.
– Гуляют, за руки держатся… елки-палки… аж красиво! Нет, правда! Вот бы тоже с кем-то так можно было, ну по-настоящему, а?
За этой парой наблюдал и Соколовский. Он, на правах большущей звезды, получил самую лучшую каюту, и из её окон мог любоваться как на красоты реки, так и на прогулочную палубу. Выбрал палубу, улыбался тихонько, даже вытащил свой секретный медальон, посмотрел на миниатюру жены и дочек, неожиданно сентиментально вздохнул.
А вернувшись в Москву и совершенно случайно столкнувшись с Хантеровым, очень серьёзно пообещал ему никогда не сотрудничать больше с концерном, если ему будут подсовывать неподходящих «партнёрш».
– Да ладно вам, Филипп Иванович, не серчайте, – развеселился Хак.
Соколовскому только это и нужно было – собственно для того и сказал.
– А кстати, волнуюсь я за нашу Светлану… – доверительно сообщил он, подождав, пока у собеседника испарится самодовольная улыбка.
– Что такое?
– Да
