Дураки все - Ричард Руссо

ничего, поскольку совсем рядом вдруг вспыхнул ослепительный свет – мозг Реймера сообразил, что это молния, – Реймер зажмурился, готовясь к неизбежному раскату грома. Но вместо грома небесного сверху раздался треск на манер автоматной очереди, стойки верхних перил сломались, как прутики, и вся конструкция просела еще сильнее. Реймер зажмурился, чтобы не видеть того, что сейчас на него обрушится, но ничего не обрушилось. Будто бы следствия резко отделились от причин. Открыв глаза, Реймер обнаружил, что положение его не настолько опасно, как он предполагал. Да, столб действительно целиком отделился от террасы второго этажа, но по-прежнему каким-то образом держался на нижней, под острым углом к ней. Реймер расслабил руки, соскользнул по столбу и, когда до земли оставались считаные футы, мягко спрыгнул.

И тут же сглупил: уставился на верхнюю террасу, дивясь геометрии столба и тому факту, что терраса, несмотря на коварный наклон, все-таки не упала. Услышав дребезжание пластмассовых колесиков, ему бы сообразить, в чем дело, но Реймер сообразил, только когда гриль опрокинулся, врезавшись в сломанные перила. Удача, как часто бывает в такие моменты, все-таки отвернулась от Реймера. Крышка гриля, способная проломить ему голову, с глухим стуком упала за его спиной и укатилась в овраг. Но даже лавина золы и последних тлеющих углей не причинила бы Реймеру особого вреда, если бы он не смотрел наверх.

А он, конечно, смотрел.

Реймер прошел всего два квартала, когда сзади раздалась знакомая отрыжка полицейской сирены. Обернувшись, Реймер увидел, что за ним вдоль тротуара ползет одна из трех полицейских машин Норт-Бата. Вспыхнувшая молния довершила начатое золой, окончательно ослепив Реймера. Но он сообразил, что за рулем, скорее всего, Миллер. Кому еще хватит глупости вести себя с боссом как с простым правонарушителем?

– Шеф, это вы?

Ну разумеется, голос Миллера.

– Выключите эту хрень, – велел ему Реймер, прикрывшись руками, поскольку глаза пекло.

Вернулся блаженный мрак, Реймер подошел к машине, стекло пассажирской двери опустили.

– Почему вы до сих пор на дежурстве? – спросил он Миллера.

– Вторая смена, – пояснил тот. За изумлением на его лице отчего-то читался страх. – В чем это вы весь?

Реймер проигнорировал его вопрос.

– Почему вы здесь?

– Я же объяснил…

– Нет, я имею в виду, здесь, а не где-нибудь. На этой улице, в этом квартале.

– Выехал по звонку. Нам сообщили, что неизвестный крупный белый мужчина пытается…

– Это был я.

Миллер кивнул, но его что-то явно смущало.

– Вообще-то, шеф, сейчас вы скорее похожи…

– На кого?

– Ну, на негра.

– Вы хотели сказать, чернокожего?

Миллер глубоко вздохнул.

– Шеф, – произнес он, – я ничего не понимаю. Но ведь должен?

– Возвращайтесь в участок, ладно? И забудьте, что вы меня видели.

Стекло поднялось, Реймер вернулся на тротуар и пошел дальше; зола разъедала глаза. В конце квартала он сообразил, что патрульный автомобиль по-прежнему ползет следом. Стекло вновь опустилось.

– Шеф!

– Что, Миллер?

– Это типа проверка? Если нам позвонили из-за вас, значит, я, получается, должен вас допросить?

На лоб Реймеру упала капля дождя, потом еще одна. В воздухе стоял странный запах. Сильный. Тошнотворный. Вновь громыхнул гром, на этот раз совсем рядом.

– Если уж вы не едете в участок, отвезите меня на Хиллдейл, – попросил Реймер. – Я там утром оставил машину. А по дороге допросите.

– Конечно, шеф, – согласился Миллер, явно обрадовавшись такому повороту.

Едва Реймер забрался в машину, как небеса разверзлись с поразительной яростью.

– Ого, – сказал Миллер, впечатленный тем, как гонимые ветром потоки дождя обрушиваются на крышу патрульного автомобиля и волнами заливают ветровое стекло. Снаружи раздалось шипение и тут же раскат грома, да такой оглушительный, что Миллер, подпрыгнув, ударился о потолок. – Еще бы чуть-чуть, и в нас, – добавил он.

Миллер с Реймером обернулись, тщась разобрать хоть что-то сквозь заднее стекло, но за пеленой дождя ничего не было видно. Впрочем, Реймер согласился с Миллером. Молния действительно ударила совсем рядом.

Миллер убрал руки с руля и не стал переключать передачу. Когда дождь немного утих и за его шумом можно было хоть что-то расслышать, Миллер проговорил, притворяясь, будто только что вспомнил об этом, тогда как на самом деле эта мысль не давала ему покоя:

– Кстати, а разве Кэрис, то есть мисс Бонд, не здесь живет?

– Вам виднее, – ответил Реймер, не хуже Миллера умевший притворяться, будто ему ничего не известно.

Миллер кивнул и вновь уставился на воду, стекающую по ветровому стеклу.

– Слушайте, – сжалился над ним Реймер, – мисс Бонд пригласила меня на ужин, окей?

Если Реймер не ошибся, Миллер отнюдь не считал, что это окей.

– Это же…

– Против правил? Возможно. Но ничего не было. Мы просто поужинали у нее на террасе.

Миллер засопел:

– Чем пахнет?

Реймер думал о том же. Тошнотворный запах в машине усилился по сравнению с тем, что было на улице. Не Великая Вонь Бата, но ненамного слабей.

– Шеф?

– Что?

– Вы горите?

– С чего бы…

– Повернитесь-ка в ту сторону.

Реймер повернул голову, Миллер вскрикнул, схватил с торпеды скрученный в трубочку журнал и принялся с силой охаживать Реймера по шее и по затылку. Реймер наконец сообразил, что воняет его собственными палеными волосами, и не сопротивлялся, хотя удары сыпались с поразительной яростью, тут поневоле задумаешься, нет ли у Миллера скрытых мотивов.

– Всё? – спросил Реймер, едва Миллер перестал его колотить.

– Вроде да, – ответил тот, приоткрыл дверь, чтобы в салоне зажегся свет, и концом журнала поворошил волосы Реймера сзади – там, где они были длиннее, гуще и вились на концах. – Правда, что-то могло попасть вам за воротник.

Реймер откинулся на спинку сиденья и немедля почувствовал жжение меж лопатками, точно об него затушили сигарету.

В машине по-прежнему сильно пахло паленым волосом.

– Разве вы не почувствовали, что горите? – спросил Миллер.

– Нет, не почувствовал. Иначе принял бы меры.

Миллер кивнул задумчиво.

– И что у вас было?

– В смысле?

– На ужин. У вас и мисс Бонд.

– Бараньи отбивные.

– Ого. А еще?

– Спаржа.

– М-м-м-м-м. Вы были вдвоем?

– Вдвоем.

– То есть вы…

– Нет.

– Просто добрые…

– Даже не это.

– Я так понял, вам было весело. Вы смеялись и все такое.

Реймеру было приятно, что Миллер подтвердил: все было славно, пока не испортилось, однако после его замечания напрашивалась пара вполне очевидных вопросов.

– Миллер…

– Да, шеф.

– Вам нравится мисс Бонд?

Миллер пристыженно отвернулся. Реймер даже в тусклом салонном свете заметил, что подчиненный его смущенно краснеет.

– Мне?

– Раз вы слышали, как мы смеялись, значит, вы были там, то есть когда вы спросили меня, где она живет, вы