Счастье в добрые руки - Ольга Станиславовна Назарова
– Я не поняла, чего вы замерли так? Вам какую часть курицы? Что любите? – требовательно уточнила Патрушева, только развернувшая некое подобие скатерти-самобранки. – Я не знаю, едите ли вы драники? Если да, то вот они.
– Дррраники? – чуть не поперхнулся Палашов, скромно соорудивший себе бутерброд из вожделенного дарницкого хлеба и колбасы. – Вы едите драники?
– Да, а что? А вы не едите? Они, конечно, не домашние, я лучше делаю, но ничего, терпимые такие.
– Вы ГОТОВИТЕ драники? – Палашов даже откусить от бутерброда забыл, так изумился.
– Конечно! И драники, и пироги, и даже шашлыки! Ешьте! Что вы всё замираете…
– Изумляюсь! – лаконично ответил Палашов. – Я не видел, чтобы гм… актрисы или модели так ели.
– Так от обмена веществ зависит. Есть страдалицы – практически от воздуха полнеют. Такие, конечно, ограничивают себя почём зря!
– А вы не боитесь… ну что вас это… – Игорь повспоминал, как говорила его бывшая жена, чуть поморщился, но выговорил: – Что разнесёт?
– Неа! У меня и мама, и бабуля такие же… Полётные, как наши мужчины говорят!
Игорь хотел уточнить о составе Светиной семьи, а потом решил, что его это не волнует, и занялся бутербродом, драником, тактично подброшенным ему Светой и здоровенным куском вкуснейшей курицы.
– А чего этот тип всё орёт и орёт? – решив поддержать хоть какой-то разговор, спросил Палашов.
– Помреж? Да потерял он чего-то, ищет! – пожала плечами Света. – Чай? Кофе?
– А у вас и то, и то?
– Конечно! Откуда же я знаю, что мне может захотеться? А уж про вас я и вовсе ничего пока не знаю. Вот вы, например, что любите?
Палашов и сам не заметил, как начал понемногу рассказывать о себе, а когда сообразил, очень удивился – чего это он? Сидит в обществе актриски, болтает как… как беззаботный студент!
– Сдурел! Драники в голову вдарили! Они ж всё время играют! Вот эта зачем-то изображает понимающую, милую, славную девушку. Да ещё как талантливо! Я аж сам почти поверил! Ты что? С ума сошел? Сам же помнишь, как оно бывает! – одёрнул он себя.
От воспоминаний свело челюсти, плеснули в ушах ядовитые выкрики той, которую он считал любимой и любящей.
– Да ты… ты ничтожество! Ты ничего! Ничего не можешь! Ты пустое место во всех отношениях, с какой стороны ни посмотри! Ты…
– Игорь! Мне помреж позвонил, просил подойти к месту завтрашних съемок, – отвлекла его Светлана. – Игорь? C вами всё в порядке? Вы нормально себя чувствуете?
– Нормально! – просипел Игорь тоном, которым обычно посылают куда подальше!
– Как скажете! Только у вас такой вид, словно кто-то в душу ударил!
– В душу?
– Ну да… так словами бьют, чтобы побольнее, чтобы навылет, и, желательно, до тяжких повреждений.
– А у вас большой опыт? – зло процедил Палашов.
– Нет, но вы же мне всё равно не поверите? – вздохнула Светлана, – Ладно я пошла, а то меня там ждут.
– И где это место? – бормотала она через несколько минут. – А вот! Берёза у обрыва. Странно, зачем помрежу понадобилось меня сюда вызывать? И где остальные?
Смартфон в её руке зазвонил как раз когда она, пожимая плечами, собиралась пойти и поискать, куда делся весь остальной съёмочный народ.
– Светочка, рыбонька! Вы березу видите? Прекрасно! Подойдите к ней и выгляните направо! У нас там камера установлена, и я должен понять, правильно ли… Да, я сейчас там и я вас должен увидеть. Нет, пока не вижу. Светочка пока я вас не вижу, нет, ещё посильнее выгляните! Возьмитесь покрепче за берёзку! Рыбонька, ну давайте! Вас только все и ждут!
Света и не собиралась вывешиваться с обрыва, НЕ взявшись за березу. Она ухватилась за дерево как можно крепче, и наклонилась вперёд…
Именно в этот момент Палашова, добравшегося до поляны на краю обрыва, накрыло отвратительное чувство – приближение опасности.
– Светлана, стоять! – заорал он, и одновременно с этим начали неспешно, но неотвратимо происходить различные события.
Светлана собиралась ответить, что мало того, что стоит, так ещё и держится крепко-прекрепко, но тут ощутила, что она-то стоит, а вот то место, на котором она находится, ведёт себя абсолютно неправильно!
Земля под её ногами медленно, но верно начала движение вниз. Собственно, дерево, в которое она вцепилась, тоже начало двигаться, что было абсолютно неприлично для нормальной берёзы!
Палашов рванул вперёд так, что позже даже не смог вспомнить, каким образом он успел перелететь поляну, край которой оседал оползнем, нырнуть за Патрушевой, тоненько визжащей на одной ноте, от которой на уровне земли уже виднелась одна макушка, зацепиться за несчастную берёзу, впившуюся всеми корнями в край обрыва и повисшей уже параллельно земле, вытолкнуть вверх Светлану, и последним усилием вырваться самому.
За его спиной, получив резкое ускорение, зашуршал вниз по склону размякший после дождей приличных размеров пласт земли, глины и спутанных корешков.
Зашуршал, и с чавканьем встретился с холодной осенней рекой, принявшей его в свои объятия…
Светлана расслышала этот звук, и её заколотил озноб – она-то прекрасно знала, что если упасть вот так с обрыва, то можно оказаться ПОД этими многотонными пластами земли, под водой, под…
– Света! Светлана, ну всё, всё уже! Всё закончилось! Светлана! Зачем ты туда полезла! Ответь мне! Ты же к помощнику режиссёра шла! Зачем ты к обрыву подходила?
Палашов понимал, что актрису сейчас с головой накроет паника, и тогда он уже ничего не сможет понять – это случайность или… или чей-то умысел?
Тонкие пальцы бессильно соскальзывали с его куртки, он догадался перевернуть её руки ладонями вверх и только что зубами не скрипнул – ладони изодраны о древесную кору в попытках удержаться.
Правда сказал первое, что в голову пришло:
– У березы гладкая кора, как ты ухитрилась пораниться?
– Тттаммм тттррещина в стволе ббыла… – Светлана очень старалась не скатиться в истерику. – Он меня позвал. Велел стать на край и вввыглянннуть! А потом ещщё силльнее!
– Кто он?
– Помммреж!
– А номер? Кто тебе звонил? Номер его был? Или ты только голос слышала?
– И номер, и голос, и словечки его… Он актрис часто рыбоньками называет, – Света вдруг осознала, что от края обрыва она далеко, что сидит на руках Палашова, что держат её крепко, по волосам гладят, да ещё так… успокаивающе-ласково!
Вот она и приникла – ну имеет она право после стресса припасть к спасителю и герою? Имеет, полнейшее!
Палашов был полон адреналина и желания найти и пристукнуть виновника, но тут как-то притормозил… Подзавис, прямо скажем.
Правда это состояние было недолгим – зазвучали выкрики немалой такой компании
