Птичий отель - Джойс Мэйнард
Адвокат вытащил из портфеля документы:
– Вот ваш экземпляр.
Конечно же, я помнила эти документы. Когда они оформлялись, я занималась другим делом – разгребала горы бумажной работы, оставшейся после Лейлы. Я тогда почти не говорила на испанском, потому и обратилась к Доре за помощью. Я даже не посоветовалась с адвокатом Лейлы, и в этом была моя ошибка.
Сегодняшний адвокат указал мне на второй параграф на первой странице. По сравнению с тем временем, когда я проставляла свою подпись на последней странице этого документа, я знала испанский достаточно хорошо, чтобы понять, на что согласилась в той ужасной спешке.
«Я, нижеподписавшаяся, настоящим передаю бессрочное право владения всеми землями и постройками, известными как «Йорона», в пользу моего законного представителя Доры Гульден – в благодарность за оказанные ею услуги».
Перелистав страницы, адвокат показал в конце мою собственноручную подпись.
То есть моя собственность оказалась вовсе не моей. И мои друзья не были таковыми. «Йорона» принадлежала Гасу и Доре.
79. Стена
Разумеется, я обратилась к своему личному адвокату Майре. С ней меня свела Амалия. Собственно, сама она терпеть не могла адвокатов и вообще всяких чиновников, но Майру она встретила в городе на демонстрации против раздачи искусственного молока кормящим мамочкам озерного края. Офис Майры Асансьон находился в Санта-Кларе, и я не мешкая отправилась туда, на этот раз безо всяких законных представителей.
Майра долго изучала бумаги, а я пыталась понять по ее лицу, что она обо всем этом думает. Дочитав, она подняла на меня глаза и покачала головой.
– Человек, составивший этот документ, хорошо поднаторел в юридической тематике. Во всяком случае, он прекрасно знает, как обстряпываются подобные дела в нашей стране, – сказала Майра. – Казуистика, знаете ли. Крепко они вас прижали.
– Можно было бы сказать, что вы не понимали, что подписываете, – продолжила она. – И что испанский не является вашим родным языком. Но, увы, вы поставили подпись еще под одним документом. – Она протянула мне нотариальную доверенность. – Здесь вы подтверждаете, что внимательно изучили все бумаги и делаете Дору своим законным представителем осознанно и по доброй воле. Так что лазеек почти не остается.
– И что вы посоветуете? – спросила я.
– На вашем месте я бы пошла на компромисс и заключила с ними сделку.
– Заключить сделку с людьми, укравшими у меня собственность?
– На вашей стороне то обстоятельство, что вы проживаете на этой собственности, а они нет, – ответила Майра. – И не так-то просто выжить вас с территории, на которой вы занимаетесь бизнесом. Да еще там же проживаете.
– Значит, спасение в этом? Значит, они не смогут отнять у меня «Йорону»?
Адвокат снова покачала головой:
– Эти двое не отступятся. Но можно сделать один ход.
Это не решило бы мою проблему полностью, но все же. В документе о передаче права на собственность, составленном Лейлой, имелся параграф, касавшийся Луиса, Марии и Элмера Навичок. Луис с Марией проработали в «Йороне» много лет, и Лейла хотела защитить их, оговорив условие о пожизненном содержании для них и Элмера. Кто бы ни был собственником «Йороны», он был обязан выплачивать этим людям фиксированную сумму дважды в месяц.
Когда дела в отеле шли хорошо, деньги для меня не составляли проблемы. Но если гостей не оказывалось, особенно в сезон дождей или, например, после урагана (да и мало ли, что может случиться в будущем), Дора с Гасом должны будут выплачивать жалованье Луису, Марии, Элмеру, а также Мирабель независимо от того, приносит отель доход или нет. Уж кто-кто, а я-то знала, как порой бывает трудно придерживаться этого обязательства.
– Параграф про семью Навичок дает вам пространство для маневра, – уточнила Майра. – Собственность вы не вернете, но сможете пожизненно арендовать отель.
Арендатор своей же собственности. Облокотившись о стол, я уронила голову на руки.
– Предложите им сдать вам в аренду половину участка вместе с отелем, – сказала Майра. – И возьмите на себя обязательства по выплате жалованья работникам. Вы, как и прежде, сможете проживать в «Йороне» и заниматься отелем. Пусть вы перестаете быть хозяйкой, но никто вас оттуда не выкинет, и ваши работники окажутся под защитой.
Значит, вот как. Единственное, на что я могла надеяться, так это на раздел земли. Мне придется отдать им часть сада, который посадила Лейла и который она пестовала на протяжении долгих лет. Я перебирала в голове мои самые любимые цветы и растения. О, моя нефритовая тунбергия. Мой пеликановый плющ, мексиканская слива…
А этот наш рукотворный водопад, эта роща с дынными деревьями и жасминовыми кустами, где я так любила заниматься рисованием. И мой огородик. Что станется с ковром из орхидей, который расстелился поверх валежника? Ведь скольких трудов стоило Элмеру притащить это упавшее дерево с гор.
– Можете рассчитывать только на половину земли, – сказала Майра и вытащила приложенный к пакету документов план участка. – Что ж, даже если ополовинить участок, у вас остается достаточно пространства, чтобы порадовать гостей.
Вспомнился Гас, каким я его видела в последний раз – с забинтованной культей. То, что они проделали со мной, тоже было сродни ампутации.
– То есть единственное, на что я могу надеяться, это на раздел земли, которую я буду арендовать у людей, меня обокравших?
– Хорошего, конечно, мало, – согласилась Майра. – Но это лучше, чем ничего.
Я почувствовала, как сдавило грудь, как кровь отхлынула от лица. Единственное успокоение: Луис, Мария и Элмер находятся под моей защитой.
– Очень вам советую выйти со своим предложением как можно скорее, пока эти двое не поднимут ставки, – сказала Майра. – Найду вам геодезиста. На следующей неделе он разметит землю, выделив участок, который вам придется арендовать у этих негодяев.
Линия разграничения прошла таким образом, что часть мощеных дорожек отошла Гасу с Дорой, зато мне достался вырытый Элмером зеркальный прудик с мелкими озерными рыбками и водяными лилиями, а также арка из вьющейся бугенвиллеи. Очень жаль было терять бамбуковые заросли, высаженные мною после обретения «Йороны», а также мощеную дорожку из редкого зеленого камня, окаймленную бордюром с птичками, расписанными вручную. Кроме этого мы лишись мозаики с картиной вулкана – в ней использовались осколки мексиканской талаверы[182]. Каждый раз, когда разбивалась такая тарелка, Лейла припасала ее для задуманной мозаики. И мы столкнулись еще с одной невосполнимой потерей: моя мексиканская слива оказывалась на территории Доры и Гаса.
