Снежный дом со свечой на окне - Ольга Станиславовна Назарова
– Да уж я сам знаю… – Андрей, пожалуй, был благодарен Хаку за смену темы.
Он быстро переоделся, погладил Че, перенёс его в комнату, которую им выделил приятель, и, закрыв дверь, оглянулся на Хантерова:
– Давно хотел у тебя спросить, Макс как?
– Отлично, – Хантеров насмешливо рассматривал среднего Миронова, слегка удивившись из-за того, что тот вспомнил про своего давно выброшенного кота. – Сказал бы, что он передаёт тебе привет, но сильно подозреваю, что кот про тебя и не вспоминает.
– Ну и хорошо, – Андрей уверенно кивнул, – ему так значительно лучше! Да… и спасибо тебе за него! – он прошёл вперёд, не увидев, что Кирилл Харитонович чуть приподнял бровь и кивнул, возможно, даже с некоторым одобрением. Впрочем, крайне малозаметным.
– Что хочет отец? – спросил Андрей, пока машина Хака пробиралась по пробкам.
– Поговорить о твоих дальнейших планах.
– Разве? А может, ещё какую-то жену мне навязать? Спасибо, мне и этой вполне хватило! Посадили на шею девчонку-малолетку, да ещё такую… обидчивую! – Андрей мог ожидать чего угодно, но только не смеха Хака!
– Да уж… Это ты дал пробегом по бездорожью, – загадочно откликнулся вредный тип. – К тебе девочка со всей душой, а ты? Про камеры смолчал, потом извиниться не смог…
– Да пытался я извиниться, только ей, по-моему, без разницы! – зашипел Андрей, разозлённый словами Хантерова. – Избалованная девчонка!
– Да что ты! А вот мои парни в полном восторге от Милки, так ты её, кажется, называл? – Хантеров развлекался от души, наблюдая, как Андрей взвился от непонятной силы негодования.
– Да совести у твоих топтунов нет никакой! Жрали в три горла и врали ей в лицо! Маляры и штукатуры!
– Зато от них пользы значительно больше, чем от вашего высочества, – фыркнул Хак.
– Да где та польза? Лера меня травануть могла чем угодно! Где твои спецы были?
– На месте они были. И среагировали правильно, и момент, когда тебе в чашку сахар со снотворным кинули, отследили, и предупредить пытались. А уж когда не получилось, потому как кто-то намёков не разумеет, кинулись лично спасать! Кто же виноват, что ты мало того что всяких гиенообразных дев в дом пускаешь, так ещё и чай при них откушать не гнушаешься! Чаи с кофеями гонять лучше при своих, однако!
– Хак! Ты… ты…
– Что я? Ты про себя лучше подумай! Знал же, что ей доверять не стоит! Вот представь, что бы было, если б ты был в коттедже с Лерой, но без моих парней и камер? Только прикинь, какое дивное зрелище узрела бы Милана, открыв дверь?
Андрей и хотел возразить, да не смог – перед глазами замелькали картины одна другой мерзее… В том, что Лера не стала бы стесняться, у него никаких сомнений не было.
– Милка бы ЭТОГО точно никогда не простила! – прошипел он сквозь зубы.
– Именно! – одобрил Хантеров, – Кстати, ты с ней как? Общаться дальше планируешь? А то она нас всех просто-таки впечатлила! Дивная девчушка! Давно таких не встречал!
– Это ты сейчас к чему? – Миронов-средний подозрительно осмотрел бесстрастного Хантерова. – Тебе-то что? Ты для неё, прости, слегка староват!
– Спорное утверждение, – хмыкнул Хак, наслаждаясь вполне ожидаемой, но от этого ничуть не менее приятной реакцией чудака, сидящего рядом и кипящего от возмущения, как забытый на плите чайник со свистком. – Но в данный момент я не про себя – у тебя два брата есть, ты помнишь?
– Забудешь такое! – мрачно согласился Андрей, а когда до него через мгновение дошёл смысл сказанной Хаком фразы, отчётливо заскрежетал зубами. – Да ты… да вы с отцом…
– Ага, мы все вместе решили, что раз уж тебе она не глянулась, а девчушка-то просто уникальная, то грех такое упускать! Вот думаем, с кем первым её познакомить?
– А её папаша вас не прибьёт? – осведомился Андрей, с трудом сдерживая кипящую ярость.
– Брылёв-то? Нет, конечно! Он как раз рад с Мироновыми породниться… Раз с тобой не вышло… с тобой же не вышло, да? Так он согласен из оставшихся братьев повыбирать. Ему внуков охота, да от приличного зятя. Да непременно, чтоб дочку любили-понимали-на руках носили…
– А вы всей своей дружной компанией ничего не забыли? – сквозь зубы прошипел Андрей.
– Погоди, дай подумать… – Хантеров прищурился, – Нет, по-моему, ничего, а что?
– А то, что она МОЯ ЖЕНА!
– Дрюнчик, это ж был брак фиктивный, расторгнуть его раз плюнуть! – откровенно рассмеялся Хантеров, который давно так не развлекался. – Тем более что девочку ты обидел, и сильно… Её родители говорят, что сами не знали о том, что она бородатых мужчин боится – она ни разу никому не говорила о том, что ещё помнит того придyркa-соседа. А они-то никак понять не могли, почему она не смогла заниматься с одним из репетиторов – он как раз с бородой был. Так что сам понимаешь, девчушка тебе доверила самое-самое, что даже папа-мама не знали. А почему доверила? Да потому что тебя вытягивала, хотела помочь. А ты?
Андрей за время хантеровского монолога медленно, но верно переходил от неудачных попыток выйти из заблокированной дверцы машины прямо на трассу, чтобы от ярости не прибить гада-Хака, до ощущения, что где-то, кажется, возможно, он был всё-таки сильно не прав…
– Ну ладно, – сердито сказал он, когда они доехали до головного отцовского офиса. – Ладно! Я ошибся! Надо было ей сказать, и пусть бы она гоняла твоих парней скалкой вокруг посёлка – всё развлеклась бы… Но! Но я категорически против того, чтобы вы ей кого-то из братьев подсовывали!
– Да чего ты так кипятишься-то? Не понимаю… Она девочка умная, сама разберётся, кто чего стоит. Правда, сейчас расстраивается сильно, плачет, ну, девичьи слёзы – дело такое… Это пройдёт!
Андрей, едва не столкнувшись с парой подозрительно знакомых типов, радостно с ним поздоровавшихся, проводил их взглядом и уточнил:
– А… Эти бракоделы ещё живы-здоровы? Я уж думал, чучелом или тушкой пребывают…
– Да что им станется? Им просто с объектом не повезло, но теперь они Милану едут охранять, так что повеселее им будет!
– Чегоооо? От чего охранять? Да кто их пустит-то на территорию Брылёвых?
– А Милана не к родителям вернулась, а поживёт у подруги, вот как ты жену допёк! А подруга у неё – Дарья Иволгина, модельер, а живёт она за городом. Брылёв переживает…
– А почему он своих не послал?
– Милана сильно сердится, а когда она сердится, её… гм… побаиваются. А наши – уже тренированные! – сообщил неожиданно словоохотливый Хантеров. – Ладно, иди к отцу,
