Непостоянные величины - Булат Альфредович Ханов
Праздничное
На 23 Февраля Роман удостоился записной книжки и куска торта с чашкой чая. На пятничном совещании Энже Ахатовна от лица подавляющей женской педагогической половины пожелала мужской компании долгие годы стоять на интеллектуальной страже Отечества и не стареть сердцами.
Записная книжка, к слову, отличалась изящным оформлением и добротной бумагой. Настолько добротной, что рождала противоречивое чувство. Романа тянуло написать на ней что-нибудь знаменательное, и в то же время отвращала перспектива эту бумагу, стилизованную под пергамент, замарать. Пришлось приберечь перо до грядущих озарений.
Залилова из 8 «А» угостила набором мини-рулетов с малиной. Стоило признать, что ученица не ограничивалась легким флиртом и подбором нарядов для уроков русского, а подтверждала симпатии поступками. Роман поймал себя на мысли, что не отказался бы отведать и стряпни Камиллы, борща или макарон с сыром.
За неделю до 8 Марта директор собрал у себя в кабинете мужской совет и изложил план. Согласно программе, в субботу намечался банкет для учителей в школьной столовой, а до банкета мужчины должны были развлекать женщин праздничным концертом. При слове «концерт» Роман вздрогнул в опасении, что придется петь и, того хуже, плясать. Марат Тулпарович изобрел нечто более оригинальное. По плану Максим Максимыч, другой англичанин Вадим, Роман, Андрюха и физрук Габбас Юнусович пародировали эстрадных певцов, разевая рот под фонограмму и копируя их движения. Директор предварял каждый номер кратким представлением «артиста».
Максиму Максимычу достался Боярский, а Вадиму – Басков. Андрюха притворялся Лепсом, а Габбас Юнусович – известным татарским тенором. Роман, выступавший третьим, перевоплощался в визжащего Витаса. На репетиции выяснилось, что все краткие представления из директорских уст подавались с подтекстом. Речь, с одной стороны, шла об исполняемом персонаже, а с другой – о самом исполнителе. Так, о Максиме Максимыче, помимо прочего, сообщалось: «Он независимый и темпераментный. Он верен привычкам, выработанным многие годы назад. Его легко запомнить и трудно спутать в толпе». Андрюха представал человеком «тяжелой судьбы и стального характера», Габбас Юнусович рекомендовался как «незаурядный талант, сочетающий в себе отзывчивость и сердечную простоту», Вадиму была уготована участь «обаятельного скромняги и всеобщего любимца». Роман не без удовлетворения отмечал, что он «загадочный и непредсказуемый».
Накануне выхода на сцену Роман, подобно добросовестному эпигону, посмотрев на «Ютубе» десяток видео с концертов Витаса, целый вечер кривил рожи перед зеркалом, запрокидывал голову и взмахивал руками. Подражал. Раньше Роман непременно сгорел бы от стыда, участвуя в таком спектакле, теперь же воспринимал его как способ отвлечься от тяжелых дум. Во-первых, он не списки расстрельные подписывает. Во-вторых, качественная пародия – это совсем не то же, что номера из шоу Петросяна и Дубовицкой. В-третьих, это несерьезно и на один раз.
Впрочем, есть риск, что большая любовь к служебным застольям и начинается с малого. Сначала копируешь эстрадную звезду, затем тосты «За здоровье!» и «За счастье!» перестают резать слух и тебе нравятся конкурсы для вечеринок. Опомниться не успеешь, а ты уже в корпоративных щупальцах: зачитываешь на юбилее шефа пошлые стихи и отплясываешь пьяный под Верку Сердючку.
На генеральном прогоне Марат Тулпарович и Андрюха отсутствовали, поэтому репетировали без них. Габбас Юнусович вне привычной спортивной формы смахивал на Роберта Де Ниро, только смущенного до крайности. Вадим смотрелся солидно в белом костюме с лазурной рубашкой. Максим Максимыч, весь в черном, ежеминутно поправлял широкополую шляпу. Роман в приталенной красной рубашке чувствовал себя уютно и ничуть не волновался. Ближе к финалу к четверке присоединился взвихренный Андрюха в мешковатом сером костюме. Глаза трудовика прятались за круглыми черными очками.
– Тулпарыч зовет. У него для вас наставление, – сказал Андрюха Роману с Вадимом и плутовато улыбнулся.
По пути из актового зала в директорский кабинет Роман отметил для себя, что директор никогда не звонит. Он либо передает послания через секретаря или через Ирину Ивановну, либо обращается к Роману напрямик во время бесчисленных визитов на четвертый этаж. Вот и теперь гонцом выступил Андрюха в образе Лепса.
– Как считаешь, что Тулпарыч задумал? – поинтересовался Вадим.
– Может, подбодрит перед премьерой, – сказал Роман неуверенно.
– Скажет: «Нас мало, но сила за нами», – предположил Вадим.
– Типа того.
В широком смысле директор и вправду подбодрил молодых специалистов. Он пригласил их в крохотную комнатку, ход в которую вел через кабинет. Насколько помнится, раньше дверь в комнатку заслонял платяной шкаф, и Роман даже не помышлял, что в их заурядной школе есть тайники. Само посвящение Романа с Вадимом в секрет привносило в поступок Марата Тулпаровича оттенок великодушия и благородства.
В комнатке помещались круглый столик из ореха на изящных ножках и три стула. В углу ютился миниатюрный сейф. На столике теснились десертные тарелки с черным хлебом, маслинами, салями и сервелатом. Тонкие розовые ломтики ветчины громоздились друг на дружку рядом с копченой рыбой. От аромата дыма и пряностей кружило дух. Компанию закускам составляли ополовиненная бутылка коньяка «Хеннесси ВСОП» и три стопки.
Аренда с квартплатой вновь съели сбережения в начале месяца, что неминуемо усилило восприимчивость обонятельных и вкусовых рецепторов. Немудрено, что Роман чуть не грохнулся в обморок от такого средоточия яств на квадратный сантиметр. И это после скудного завтрака из горбушки с плавленым сырком «Дружба». Чтобы сохранить рассудок незамутненным, Роман вообразил, что бы сказала Кира. Наверное, высмеяла бы. Это всего лишь куски разрезанных животных, заявила бы она прямодушно. Ты в курсе, сколько туда глутамата напичкали, лишь бы отбить трупный запах?
Директор разлил и произнес:
– При бешеном темпе жизни мы должны правильно чередовать работу и отдых. Мы с вами работали вчера и будем работать завтра. А сегодня у нас праздник. Когда праздник, надо отдыхать.
Коньяк пился легко, как виноградный сок. Под его воздействием обычный тост в сознании Романа обрел бытийную глубину. И точно, в праздник надо отдыхать. Тонкое наставление. По-настоящему умное.
– Всегда бы с «Хеннесси» отдыхал, – мечтательно молвил Вадим.
– Закусывайте, друзья, – сказал Марат Тулпарович.
Кира, некстати ожившая в голове, азартно улыбнулась и воскликнула: «Слабо не закусывать?»
– После первой не закусываю, – сказал Роман.
Директор усмехнулся и повторно наполнил стопки. Вслед за второй порцией коньяка Роман, мысленно продемонстрировав Кире язык, уложил ломтик ветчины поверх хлеба. Слабо ему, видите ли.
Перед концертом Марат Тулпарович поправил Максиму Максимычу шляпу и сказал:
– Усов не хватает. Давайте подрисуем?
– Лучше такси мне вызовите, – сказал англичанин. –
