Покуда я тебя не обрету - Джон Уинслоу Ирвинг

Интересно, что думала мисс Синклер, когда возвращалась в начальную школу после тихого часа? Принимала ли она возбужденность детей за свидетельство того, что они хорошо выспались и отдохнули? Плюс к этому дети выглядели довольными – еще бы, очередной ужас от рассказов Эммы Оустлер был позади, так что на их лицах читалось большое облегчение.

У истории с летучими мышами был серьезный конкурент – тоже повторявшаяся из раза в раз драма о раздавленном ребенке. У нее было три конца, но начиналась она так же, как и все остальные:

– У вас был плохой день, и вы очень устали.

Джек спал между двойняшками Гордоном и Каролиной Френч. Они друг друга на дух не выносили, и Джек служил демаркационной линией. Вторая пара близнецов в классе мисс Синклер, Хизер и Пэтси Бут, две совершенно одинаковые девочки, напротив, не выносили разлуки друг с другом. Когда одна болела, другая тоже сидела дома – грустила, а может, ждала своей очереди заболеть. Сестры-близнецы Бут спали под одним одеялом, наверное изображая свое пребывание в одном чреве.

Обе пары вели себя чрезвычайно возбужденно, когда рассказывалась история про раздавленного ребенка, но по-разному. Сестры Бут сосали свое общее одеяло, издавая какое-то мокрое жужжание; оно очень быстро доводило Джимми Бэкона, и он начинал стонать. Гордон и Каролина Френч же принимались совершать бессмысленные, но крайне мощные телодвижения – синхронно (даром что не касались друг друга, разделенные Джеком) стучали ногами по кровати. В этом было что-то очень странное и неприятное, но самая жуть наступала, когда они вдруг переставали сучить ножками, – это всякий раз происходило так неожиданно и так синхронно, что казалось, они одновременно умерли от общей болезни.

Поскольку у истории имелось три разных конца, дети ни на миг не могли расслабиться.

– Но для троих из вас плохой день вдруг стал еще хуже, – неизменно провозглашала Эмма.

Тут же двойняшки Френч начинали стучать ногами, но вскоре неожиданно замирали, словно убитые, а близнецы Бут – сосать одеяло под аккомпанемент стонов Джимми.

– Итак, вы ночуете у папы, он с вами давно не живет, мама с ним развелась, – продолжала Эмма. – Он только что упал без сознания, потому что у него было слишком много секса.

Эту часть истории Джек терпеть не мог.

Морин Яп, нервная девочка, дочь китайского папы, как-то раз перебила Эмму, спросив:

– А что такое – «слишком много секса»?

– Это то, чего у тебя никогда не будет! – сказала как отрезала Эмма.

В другой раз этот же вопрос задал Джек, но получил совсем другой ответ:

– Ты очень скоро узнаешь, Джек.

Джек дрожал под одеялом. Дело в том, что он хорошо помнил плохо им понятый разговор мамы с Элс и Саскией. Элс говорила, что если выглядишь сексуально, значит можешь дать мужчине хороший совет. Стало быть, секс как-то связан с советами; следовательно, как и советы, секс может быть хороший или плохой. А поскольку разведенный папа из Эмминой истории потерял сознание, так как у него было слишком много секса, Джек сделал вывод, что этот секс был очень плохой.

– У твоего папы и раньше были подружки, – продолжала Эмма, – но та, что с ним сейчас, просто ребенок. Тощий, злобный ребенок, – уточняла она. – Но она очень сильная, у нее кулаки крепче камня, и она хочет сжить тебя со свету! Ты стоишь у нее на дороге – если бы не ты, у нее могло бы быть куда больше секса с твоим папашей. И вот, когда твой папа падает без сознания, она начинает сдавливать тебе череп своими кулаками! Ой-ой-ой, она вот-вот раздавит тебе голову!

Двойняшки Френч немедленно начинают мучить кровать, их соседи – сосать одеяло и стонать.

– А еще, – непременно добавляла Эмма, – у одного из вас есть мама, она мать-одиночка, и она тоже потеряла сознание.

Эту часть истории Джек просто ненавидел.

– У нее тоже было слишком много секса!!! – вопила тут Морин Яп.

– Плохого секса? – иногда спрашивал Джек.

– Нет, у нее был плохой дружок, – извещала приготовишек Эмма. – Ее дружок – самый здоровенный и самый плохой из всех, что живут на планете Земля. И вот, когда твоя мама теряет сознание, он идет к тебе и ложится на тебя сверху! Он закрывает тебе животом лицо.

– А как дышать-то? – задавал свой вечный вопрос Грант Портер, записной тупица.

– Видишь ли, в этом-то и проблема! – бодрым голосом отвечала обычно рассказчица. – Думаю, дышать никак не получится.

К этому моменту двойняшки Френч были так перепуганы, что принимались стучать по кровати несинхронно, близнецы Бут начинали рыдать, не вынимая изо рта одеяло, а Джимми Бэкон, казалось, сейчас и правда задохнется.

– Но это еще не все. Потому что есть третья мама – и у нее не дружок, у нее подружка! – победно заявляла Эмма.

Эту часть истории Джек ненавидел сильнее всего.

– У нее очень большие груди, больше, чем у всех матерей вселенной, вместе взятых. А еще они крепче, чем груди самых юных подружек твоего папы. У нее кибергруди, – говорила Эмма. – У них внутри металлический каркас! Они здоровенные и очень, очень крепкие!

Мысль о том, что внутри грудей может быть металл, будет пугать Джека еще очень долго – они будут ему сниться, и он будет просыпаться в холодном поту. Стоит ли говорить, что ни один приготовишка ни на минуту не смыкал глаз, когда Эмма рассказывала историю про раздавленного ребенка.

– Итак, выбирайте себе родителя! Есть добровольцы? – вопрошала наконец Эмма.

– Я никем не хочу быть! – всякий раз в ужасе пищала Морин Яп.

– А я совсем не хочу, чтобы мне было невозможно дышать, потому что у меня на лице лежит плохой дружок, – обычно вставлял Грант Портер.

– Только не железные груди! – вопил Джеймс Тернер, еще один законченный тупица.

Иногда Джеку хватало храбрости сказать:

– Я думаю, что больше