Снежный дом со свечой на окне - Ольга Станиславовна Назарова
Тогда Андрей ещё жил в Москве и через час непрерывного ора в бесконечных московских пробках был готов бросить машину и отправиться вперёд пешком!
Вместо этого в запале вышвырнул на дорогу переноску с котом, вопящим что-то возмущённое!
О том, что его сопровождали, он догадывался, – мать просила Хантерова лично присмотреть за тем, чтобы Андрей благополучно уехал на гастроли, так как ехать ему традиционно категорически не хотелось, и она опасалась, что её гениально-музыкальный сын сорвётся, послав всю свою гастрольную деятельность куда подальше.
Переноска с глухим стуком встретилась с дорогой, а Андрей резко выдохнул от воцарившейся в машине тишины, которой окружающий шум уже ничуть не мешал.
Потом он увидел бегущего между машин Хака, который ловко подхватил переноску и глянул в сторону автомобиля Андрея таким обжигающе-ненавидящим взглядом, что того аж в жар бросило.
– Ну и отлично! Вот и оставь этого котяру себе! Холуй отцовский! – прошипел Андрей, не подозревая, что это выражение на лице Хантерова он ещё неоднократно припомнит.
Нет, он никогда не думал, что в его поступке виновата мать, – он взрослый уже, сам сорвался. Да и вообще, не надо было оставлять тот неудачный подарок своей тогдашней девицы – пристроил бы и дело с концом. Но факт оставался фактом – кота он выбросил, и именно на дороге!
С того момента он видел множество котов, видел и ничуть не замечал их – что на них смотреть? Вредные, вопящие, дерущие обои и обивку, капризные, метящие при плохом настроении всё, что плохо, по их мнению, лежит. Короче, мерзкие и никчёмные создания!
И именно за таким созданием он вывалился из машины под возмущённый вопль водилы фольксвагена!
– Что я делаю-то? Зачем он мне нужен? – мысль была, может, и здравая, но от изумления – крайне медлительная и догнавшая своего владельца уже на обратном пути к машине, который он проделывал с котом, крепко прижатым к груди. – Я что? С ума сошёл?
Только когда он захлопнул за собой дверь и прошипел что-то крайне сердитое в адрес истерически гудящего у его заднего бампера «немца», до него дошло – спусковым крючком стал этот самый отсутствующий и ничего не выражающий взгляд кота, которым он встречал каждую надвигающуюся на него машину.
Он знал этот взгляд – видел в зеркале, когда на него наползал ужас перед последним его концертом.
– Обречённость. Когда понимаешь, что изменить ничего нельзя, когда страха становится так много, что от него не убежать, можно только ждать, когда это всё закончится! – сообразил Андрей.
Он не глядя сгрузил кота на сидение рядом и нажал на газ.
Кот молчал. Он ровно так же, как и там, на дороге, сел в кресле и замер, глядя ровно перед собой.
– Ну, и что я творю? А что? И ничего такого! Сейчас доеду до ближайшего угла, высажу этого кошачьего чокнутого и ускорение ему придам, пусть чешет домой! – успокоил себя Андрей и только потом ощутил, что у него влажные руки…
Он даже не сразу посмотрел на них, решив, что кошачья шерсть просто намокла от противной снежной каши на дороге.
– Надо будет, перед тем как возвращаться, машину на мойку отогнать! – подумал Андрей, а потом, наконец, посмотрел на свои ладони.
На чёрной шерсти кровь не видна… На чёрной оплётке руля – тоже, а вот на ладонях она просто-таки бросается в глаза.
Дальнейшая траектория движения Андрея была очень далека от запланированной – припарковаться при первой же возможности, с опаской осмотреть кота – глазами осмотреть, не прикасаясь, судорожно оттереть кровь с рук, схватить смартфон, найти ближайшую ветклинику и, костеря на все корки питерские пробки, рвануть туда.
Ворвавшийся в клинику молодой мужчина без животного, зато с непонятным требованием немедленно пойти с ним, администратора не сильно смутил – и не такое видели.
– Вы не волнуйтесь так, просто скажите, что случилось!
– Кот. У меня в машине раненый кот. Я его на дороге подобрал. Я не знал, что он ранен, а потом увидел кровь у себя на руках.
– Так что же вы его не принесли?
Мужчина посмотрел на администратора как на сумасшедшую.
– Вы что? Он ранен, а я даже не знаю, как его взять, чтобы ничего ему не повредить! Тогда-то я не знал…
«Не псих, просто не кошатник!» – про себя поставила «диагноз» администратор и позвала одну из ассистенток ветврачей.
Молоденькая девушка, накинув на себя куртку, вышла за Андреем и заглянула в машину.
– Он так и сидел всю дорогу? – спросила она, обнаружив, что кот никак не отреагировал на открывшуюся рядом с ним дверь, а продолжает неподвижно сидеть, глядя в лобовое стекло.
– Он и на дороге так же сидел. Его машины объезжали… – хрипло ответил Андрей, заподозрив что-то совсем плохое.
Ну, казалось бы, что ему тот кот? А вот уже не уедешь, не бросишь, не забудешь, и всё тут!
Ветеринар осматривал кота бережно и аккуратно. Впрочем, тот упорно смотрел перед собой, никак не подавая виду, что его волнует происходящее с ним.
– Судя по всему, машиной его ударило. Кровь – это ерунда, простая ссадина на передней лапе, а вот остальное…
– Да вы можете нормально объяснить, что с ним? – рассердился Андрей после того, как кота унесли на рентген, а потом принесли обратно.
– Закрытая черепно-мозговая травма, а проще – сотрясение мозга. Судя по всему, довольно тяжёлое. Он не очень ориентируется в пространстве, не понимает, что случилось, поэтому и предпочёл никуда не идти, а может, уже просто сил не осталось.
– Это проходит?
– Нууу, как вам сказать… Давайте начистоту. Это ваше животное?
– Нет, я первый раз его вижу.
– Тогда шансов у него мало, если честно.
– Да я оплачу лечение! – Андрей обрадовался, сообразив, что они с Миланой взаимно одобрили друг другу приличную сумму денег.
– Дело не в этом. Проблема в желании жить, – врач пожал плечами. – На самом-то деле ему сейчас нужны покой, отсутствие яркого света и питание. Ну, несколько препаратов – инъекциями, чтобы не было отёка мозга. И желание выжить.
Андрей перевёл взгляд на кота. Тот упорно смотрел прямо перед собой.
Чужой, чёрный, грязный и беспородный,
