Дорога к себе - Ольга Станиславовна Назарова
Правда, долго размышлять об этом не было времени, надо было ехать в Карелию на самый сложный разговор в его жизни.
Хак отправился вместе с Николаем, правда, поудивлялся выбору машины.
– Чего это ты? А БМВ и ауди?
– Ауди утонула в луже на старой дороге, сейчас её делают. Бэху… её сразу продавать придётся, я даже не стал за руль садиться, чтобы потом не так трудно было.
Николай редко бывал так разговорчив, но сейчас чувствовал себя в долгу перед Хаком, вот и объяснил. Правда, не сразу понял, чего это у собеседника такое выражение лица.
– Гм… это я тебя в луже представил… – пояснил Хантеров. – Старая дорога – маршрут серьёзный.
– И ты туда же. Да знаю я! Уже знаю. Слушай, а что там за проблема с газом, что её даже отец не смог решить?
По газу у Николая были свои идеи, но он их разумно придержал – чего воздух-то понапрасну колебать? Может, ещё и не получится!
Он ехал за Хантеровым, не зная, что находится на полпути к самому странному событию в своей жизни.
Глава 18. Небо на плечах
– К нам едет… – тут Андрей торжественно замер, мрачно сверкнув глазами,
– Ревизор? – подсказала Милана, с сомнением перебирающая приправы.
– Нет, хуже! Семейный дундук и мой главный ненавистник – старший брат!
Милана уже знала о сложных взаимоотношениях братьев, поэтому отложила своё занятие и перебралась поближе к мужу.
– Он у нас остановится? – полюбопытствовала она.
– Ещё чего не хватало! Едет к отцу, вот пусть у него и останавливается! Или вообще катится куда подальше! – сходу завёлся эмоциональный Андрей.
– Всё, всё, что ты так взвился? Ну пообщается он с Петром Ивановичем, да и поедет себе… Хотя, если хочешь, можем его на ужин пригласить – с Женей же хорошо получилось.
– Получилось хорошо… – пробурчал Андрей, – Но Женя не Колька. Этот гад меня нeнaвидит просто! Вот с рождения нeнaвидит. Сколько себя помню, он всегда говорил, что мечтал, чтобы меня не было.
– Ээээ, жаль, что твои родители не сумели ему объяснить…
– Мил, да и родители объясняли, и няньЗина, и к психологам его возили, и к аналитикам всяким. Добились только того, что он, чтобы от него отстали, на людях стал изображать такого примерного и ответственно старшего брата, что у меня аж скулы сводило, а потом, когда мы наедине оставались, он отыгрывался. Нет, не бил – я рано научился сдачи давать, правда, с ним трудно было справиться, он мало того, что старше, так ещё коренастый и сильный, но он морально доставал! А как ликовал, когда у меня фобия проявилась! Представляешь, у него прямо праздник был!
– Что-то я уже опасаюсь твоего брата… – подумала Милана, представляя себя этакого злодея.
– Он упёртый до ужаса. Весь в себе – если ему надо было что-то новое обдумать, он как старый комп, загружал это в себя и обрабатывал, обрабатывал, обрабатывал информацию, а потом выдавал ответ. И если Колечке эта информация не подходила – не нравилась какому-то его внутреннему принципу, он её выкидывал, как негодную и не принимал ни в какую! Братья, семья, дружба, ответственность как старшего – какая ерунда. Коля братьев не хотел и всё тут!
К Андрею на руки просочился Чегевара и картинно припал к его плечу.
– Женьку он всегда подминал и им руководил – у того характер попроще, Коле его прижать было легко. А если учесть, как его раздражало то, что у меня получалось в музыке… – он безнадёжно махнул свободной от кота рукой.
Кот хмуро обернулся на Милану, явно уточняя, почему она не принимает участие в успокоении?
– Ты чего? Не видишь? Я тут один стараюсь изо всех сил, а ты?
– И я стараюсь! – подумала Милана, обнимая мужа.
А вслух спросила:
– Думаешь, он к нам не зайдёт?
– Уверен! По своей воле – точно нет, разве что, решит с тобой познакомиться.
– Слушай, так как-то невежливо! Давай твоего отца и брата на ужин пригласим. Ну не хочешь приглашать брата – понимаю, позови отца, и если он сочтёт нужным, то захватит Николая с собой.
Николай так нервничал из-за предстоящего разговора с отцом, что про Милану напрочь забыл и вспомнил только когда они проехали ворота на участок Андрея.
– Надо было хоть цветы купить невестке! Хотя… не вспомнил, ну и ладно! Вряд ли я с ними увижусь… – подумал Николай.
Он почти не обратил внимание на размеры участка, так… корябнуло только старое знакомое чувство раздражения из серии «Опять отец деньги на ЭТОГО тратит», царапнуло острым ядовитым коготком, да и забылось, потому что машина Хантерова свернула вглубь следующего лесистого участка.
Отец встретил их на крыльце дома, хмуро осмотрел Николая и спросил:
– Ну с чем приехал? Опять наследство делить?
– Нет, – глухо ответил «наследник».
Почему-то он только сейчас увидел, что на самом-то деле на отца похож… Нет, не так, как на прадеда Михаила, до зеркального отражения, а сходством, от которого неожиданно изумляешься и на душе теплеет.
– Я поговорить…
– Заходи, давай поговорим.
Хантеров за спиной Николая мимолётно улыбнулся старому другу и отправился к озеру – полюбоваться на моторную лодку, которую Петру Ивановичу недавно привезли.
Разговор вышел не из лёгких и главным образом из-за того, что Николай не имел привычки открываться перед кем-то, а попытки поговорить откровенно всегда воспринимал как наглое стремление влезть в душу.
– Я хотел… я фото привёз. Они тебе нужны?
– Раз тебе не нужны, давай заберу, – холодно кивнул Пётр Иванович.
– Мне нужны! Но… я не знал, вдруг ты их просто так оставил? – он говорил и понимал, что это глупо, что надо не о том!
– Пап…
Пётр Иванович изумлённо поднял брови. Николай так его не называл с детства, всячески избегая, как ему всегда казалось, этого детского слова.
Его старший сын стоял, нелепо вцепившись в коробку с фотографиями и упорно смотрел в пол.
– Прости!
А вот этого отец не слышал от Николая практически никогда…
Он едва сдержался, но смог сохранить тот же самый холодный тон и спросить:
– За что же?
Может меняться всё – время, окружение и обстоятельства, вы сами… Не меняется данность – родители и дети. Сколько бы лет ни было мужчине, он всё равно сын своих родителей. Всё равно можно вдруг почувствовать себя мальчишкой, натворившим что-то совершенно невозможное, от которого сейчас небо рухнет, но вот придёт отец и удержит небо на плечах, поставит на место, отряхнёт ладони, лёгким
