Бернаут - Виктория Юрьевна Побединская
– Теперь уже сложно сказать, – усмехнулась она и, махнув рукой, добавила: – Они хуже, чем бывшие любовники. Потому что даже те, расставаясь, создают вокруг себя меньше драмы. А впрочем, ты сама увидишь.
Я снова мельком взглянула на Марса, но на этот раз он на меня не смотрел. Его взгляд был направлен на Реми, который болтал с кем-то из прессы. Правая рука Марса сжимала край шлема, и выглядел он так, словно готов был этот самый шлем затолкать Бланжу в глотку, если бы ему дали такую возможность.
Вокруг Бланжа же крутились девчонки, почти полностью закрывая его собой. Улыбались, смеялись. А я ловила себя на мысли: что я здесь делаю? Следом, словно стайка надоедливых птиц, вилась компания вопросов посерьезнее: должна ли я сейчас что-то предпринять? Подойти к нему? Пожелать удачи? Поцеловать перед заездом в пластиковый подбородок? Вообще принято ли это? Да там и без меня очередь из желающих!
И вот наконец Бланж меня заметил – видимо, слишком долго пялилась. Отодвинув кого-то из девчонок рукой, поймал мой взгляд. Впрочем, не только он… Очередь тоже обернулась, сверкая подведенными черным карандашом глазами. Пока он слезал с мотоцикла и наигранно медленно шел в мою сторону, этими взглядами меня подстрелили минимум сотню раз.
Этот день вообще казался одним из худших в моей жизни. На меня смотрели и оценивали. Парни – с долей заинтересованности, девушки – зависти. Мы с Бланжем не обсудили, как мне полагается себя вести на его соревнованиях, и теперь я стояла, не зная, что делать.
– Не мог бы ты, пожалуйста, не сваливать от меня хотя бы первые пару раз, пока я не соображу, как именно мне на все это реагировать? – прошептала я, наклоняясь и крепко сжимая его руку. Перчатки были не застегнуты, так что я ненароком стянула одну из них.
– Без проблем. Только не надо меня раздевать, – пошутил он.
– Ага, мечтай.
Его руки почти всегда были в перчатках – разных, то мягких, то жестких. Но ни разу, кроме дня свадьбы, я не держала его обнаженную ладонь в своей. И сейчас не собиралась, поэтому тут же попыталась обратно натянуть ему перчатку, но эта зараза зацепилась за мою майку липучкой.
– Эй, отцепись! – и пока пыталась отлепить эту нейлоновую гадость от своей майки, Бланж вдруг произнес:
– Вот он, гад-доносчик.
Я обернулась. Марсель на своей синей Ямахе занимал место на старте. И в эту минуту по одному лишь взгляду я поняла, о чем говорила Лили.
– Бланж, не надо. – Я дернула его за локоть. – Я прошу тебя, не лезь к нему.
Но разве он послушает.
По громкоговорителю объявили сбор команд. Кас выкатил мотоцикл Бланжа, на ходу болтая о чем-то с Лакланом и Дэмьеном, стоящими там же.
– Отведешь ее на наше место? – бросил Реми Лил.
Та послушно кивнула. А потом Бланж просто ушел. И несмотря на то, что на ходу надел шлем, сквозь него все равно были видны глаза, которые впервые за последние две недели горели настолько ярко, словно кто-то бросил в янтарь зажженные спички.
– Идем. – Лил подхватила меня под локоть и потащила вперед. – Лаки, пошли с нами, – позвала она, но парень сделал вид, что не услышал.
– Он не выступает? – спросила я.
Лилиан покачала головой:
– Он в другом классе. Они уже откатали. Двухсотпятидесятые всегда первые10. Расскажешь потом, сколько раз за неделю Бланж пройдется по этому и сколько раз в ответ Лаки захочет послать его, но промолчит.
Я посмотрела на Лаклана. Вид у него был не особо счастливый. А потом объявили десять минут до старта. Солнце слепило. Ветер трепал и без того торчащие как попало волосы. Мотоциклы ревели, толпа тоже, а я почти ничего не могла разглядеть из-за голов, но послушно шагала за Лили.
– Посмотри на них: почти все пришли насладиться шоу. Нет, конечно, есть еще Ройе и Ларс Байверс, он под номером четыре, это один из сильнейших гонщиков, но люди хотят взглянуть на этих двоих.
Вскоре раздался сигнал, ворота упали, участники сорвались с места, и я зажмурилась. Рев стоял такой, что уши закладывало.
– Кажется, мы все пропустим, отсюда все равно ничего не видно, – попыталась я докричаться до Лил, но та лишь махнула рукой: мол, не переживай. Она явно знала, куда идет, и, когда мы наконец добрались до небольшой возвышенности, Лил, изобразив руками «Вуаля!», сделала шаг в сторону, а я едва не открыла рот. С этой точки почти вся трасса была как на ладони. Идущие первыми байки взмыли вверх на искусственном препятствии, и я тоже приподнялась на цыпочках, чтобы лучше видеть. Я искала глазами двоих. В черно-оранжевом и в белом. И наконец нашла.
Марс шел первым. Бланж держался рядом. Остальные порядочно отставали.
– Смотри, смотри. – Лилиан указала на соперников рукой. – Сейчас он обязательно за ним погонится.
И я наконец поняла, что происходит. Бланж со всей силы жал мотоцикл Марса к краю трассы.
– Видишь, я же тебе говорила. Все приходят на эту гонку с одной целью – увидеть, как эти двое станут изводить друг друга.
Оба мотоцикла занесло. Из-под колес полетели глина и песок, но Марсу удалось выровняться. Лил взвизгнула от восторга. Гонка продолжилась. Это был первый раз, когда мне удалось увидеть собственного мужа «в деле», и надо было признать: слухи о его безбашенности оказались вовсе не слухами.
Я провела ладонями по предплечьям, чтобы прогнать мурашки – этих крошечных предателей, выдающих меня с головой. И если раньше я верила, что они – предвестники беды, раздражения, поднимающегося в его присутствии, словно шерсть у кошки, то на сей раз это было что-то иное. Будоражащее и не поддающееся объяснению.
Мотоцикл Бланжа снова задел передним колесом корпус мотоцикла Марса.
– Господи, надеюсь, они там хоть не подерутся?
– Не, – Лил отмахнулась. – Раньше до этого не доходило.
Но чем дольше я смотрела, тем сильнее мне начинало казаться, что в этот раз дойдет.
Они держались настолько близко, что, казалось, еще один поворот – и точно на всей скорости вылетят с трассы. Но профессионализм – вещь, которую не отнять. На последнем круге Реми резко выпрыгнул вперед и подрезал Марса. Мотоцикл того повело, и он, развернувшись в воздухе, свалился на бок. Марс кубарем покатился в сторону.
– А вот это было опасно, – цокнула Лил языком, а я лишь сильнее сжала кулаки, надеясь, что все скоро закончится.
Бланж не пришел первым. Марс тоже: пока он поднимался, его обогнала половина колонны. Гонку выиграл
