Мои французские каникулы - Саша Паулан
Стоило только увидеть, что этот блондинчик смотрит на нее таким жадным взглядом, по всему телу пронеслась волна ненависти. Если бы он задержался еще на минуту, то я бы дал ему по его наглой физиономии. Урод. Говорят, что русские любят драться, видимо, мне передалось это от моих русских предков. Кулаки неимоверно чесались. Я постарался спрятать два своих желания куда-нибудь подальше. Первое – врезать ему. Второе – поцеловать ее.
❤ ❤ ❤
– Вот и наш дом! – сказала я, когда мы подошли к забору.
– Когда я гуглил «русская дача», интернет выдал мне совсем другие фотки, – сказал Патрис, рассматривая дом. – У вас совсем не в славянском стиле.
– Ты все-таки ожидал увидеть медведя с балалайкой?
– Не с балалайкой, но какой-то старинный дом, с белыми резными окнами… А у вас все так современно…
Мне показалось, что Патрис был немного расстроен тем, что не попал в настоящую русскую деревню, а я как раз любила нашу дачу за то, что она современная. Когда родители стали зарабатывать чуть больше, постепенно наша дача менялась – из маленького одноэтажного зеленого домика она превратилась в большой двухэтажный дом с четырьмя спальнями, гостиной, балконом, большой кухней, террасой с качелями и ванной комнатой, которая бывает не на всех дачах. Что было неизменно – аккуратные грядки, множество разных цветов, теплица, кусты крыжовника и черной смородины и большая яблоня.
– Боже мой! – Нам навстречу вышла Ба. – Это и есть твой француз?
– Да, Ба! – Я обняла ее и чмокнула в щеку.
– Худющий какой, – резюмировала Ба, оглядев Патриса. – Кожа да кости. Конечно, на улитках массу не набрать.
– Ба, это Патрис, и он понимает по-русски, – я снова покраснела из-за своей семьи.
– И отлично! – Ба ни на секунду не смутилась.
– Патрис, а это моя бабушка Изольда Генриховна.
– Я это никогда не повторю… – Патрис рассмеялся, не обращая внимания на неудачную шутку Ба об улитках.
– Идите в дом, комнату Патрису я уже приготовила. И можешь называть меня Ба.
Моя спальная была на втором этаже, рядом с ней располагалась гостевая комната с балконом, которая раньше была родительской. Но с возрастом папа решил, что им с мамой нужно переехать на первый этаж. Поэтому получилось так, что весь второй этаж был в нашем распоряжении. Спальня Ба тоже располагалась на первом этаже, потому что «она уже не девочка, чтобы скакать по лестницам».
– Сегодня такая жара, что я не удержалась и приготовила окрошку. – Ба встретила нас на кухне накрытым столом.
– Я о ней уже неделю мечтаю! – Окрошку Ба я люблю всей душой. Могу есть ее и с кефиром, и с квасом, и просто как салат.
– Ты пробовал когда-нибудь окрошку? – прокричала Ба Патрису.
– Ба, он иностранец, а не глухой.
– Какие мы нежные…
– Нет, я никогда не ел такой суп.
– Сейчас у тебя будет вкусовой… шок, – улыбнулась я.
Ба поставила перед нами большие тарелки с окрошкой на кефире и тарелку с ароматным белым хлебом. Я считаю, что как минимум это обед богов. Разве может что-то сравниться с холодной окрошкой в жаркий день?
Патрис, на радость Ба, съел всю порцию и попросил добавки – его русские корни пробивались наружу. Ба с умилением смотрела, как он ест, и приговаривала:
– Кушай, кушай! Мы тебя откормим, хоть на человека станешь похож.
К большому разочарованию Патриса, Марлон Брандо так и не вышел из спальни Ба, испугавшись незнакомого голоса. А день плавно перетекал в уютный вечер.
❤ ❤ ❤
Вечером, после вкусного ужина, на который был картофельный пирог, а на десерт черная смородина, малина и крыжовник, Ба ушла смотреть какой-то новый турецкий сериал, выпущенный на волне успеха «Постучись в мою дверь» и овладевший разумом Ба, мы с Патрисом наконец-то остались вдвоем.
– Может быть, посидим на террасе? – спросил Патрис.
– Да, давай. Тем более я тебе обещала кое-что показать.
Мы вышли на потемневшую улицу и сели на диван-качели.
– Ой, – пискнула я. – Так похолодало. Я сейчас.
– Стой! – Патрис стянул свое худи и передал мне. – Не убегай.
Я надела кофту и утонула в ее размере и аромате парфюма. Я почувствовала себя крохотной и, посмотрев на Патриса, не могла понять, что мне нравится больше: его милые кудряшки, которые начинали сводить меня с ума, или звезды, которые россыпью бриллиантов светили в небе. С силой заставив отвести от него взгляд, я прошептала:
– А вот и обещанные звезды…
– Они и правда огромные, – Патрис смотрел на небо, немного покачивая наши качели. – Тебе все еще холодно? Ты дрожишь?
Я дрожала не от холода, а от чувств, которые стали переполнять меня. Казалось, что меня может разорвать на миллион мелких звездочек, если я постараюсь расслабиться. Меня можно было сравнить с листком, который изо всех сил пытается удержаться на ветке в октябре.
– Можно? – спросил Патрис и обнял меня, не дождавшись ответа.
А ответ и не нужен был. Я сорвалась. Листок полетел в неизвестном направлении. Было ли ему страшно? Да. Но дрожь прошла. И сил бороться с собой уже не было.
Я положила голову на грудь Патриса и под спокойный стук его сердца, кажется, даже уснула. Холодная летняя ночь завладела пространством. Я приоткрыла глаза в надежде увидеть Медведицу, которая укажет мне путь. Но страх пошевелиться и испортить это сказочное состояние оказался сильнее – я решила, что путь найду днем. А сейчас уже ночь… И ночью не получится принять правильного решения. Звезды слишком обманчивы.
Глава 12
Наш первый…
После прекрасного вечера, который мы провели вместе с Патрисом, я думала, что проснусь, как диснеевская принцесса, – под пение маленьких птичек. Но проснулась я в семь утра под ужасающий крик Ба, от которого стыла кровь, птицы разлетались, кроты начинали рыть в другом направлении, а с бабочек осыпалась пыльца.
– Та-а-а-яна! – От громкости я подскочила на кровати. – Вызывай полицию! Вызывай МЧС!
От страха я не могла попасть ногой в штанину спортивок и, не удержавшись, опять упала. Новый синяк обеспечен. Трясущимися руками я кое-как справилась со штанами, барахтаясь, как жук, который перевернулся на спину. Что могло произойти? Неужели вор?
– Та-а-а-яна! – Ба продолжала надрываться: —Быстрее! Это трагедия!
Трагедия? Может быть, вор еще и цветы потоптал? Первое,
