Медведище и его выбор - Ольга Станиславовна Назарова
Из выманивания приходила в голову только какая-нибудь внезапная проверка производства из Владимира.
– СЭС? Так у него не пищевое производство. Накапать, что стоки вредные? Пусть ездит и объясняется?
Это уже было «теплее».
– Надо только уточнить, у него вообще какие-то стоки есть? А то, отобьётся сходу, да ещё интересоваться будет, откуда ветер подул.
Может, кому-то другому и утомительно показалось всё это… Действительно, ну, зачем, ради чего такие усилия?
Но для Сони это было аперитивом перед основным блюдом, этакая «затравка».
– Ничего-ничего, я тебя выманю, тогда и посмотрим! А может сделать проще? Пойти по пути «рыцарь спасает слабую деву»? – Соня ухмыльнулась.
Любому человеку, её знающему, даже подумать было бы странно о том, что её надо спасать! Нет уж, тут скорее можно было ожидать выражения: «Напал тигр? Ой, сочувствую… ну, сам напал, пусть сам и спасается!»
Правда, многие, с Соней пока незнакомые, видели только то, что им было показано – слабую и беззащитную девушку, нуждающуюся в их помощи.
Как об этом говорила сама Соня:
– Даже удивительно, сколько на свете таких, хотя… мне же лучше!
Сейчас она примеряла роль защитника и спасателя к Миронову, не подозревая, что он-то спасёт не задумываясь, но вот в дальнейшем, памятуя о летних своих приключениях, постарается держаться подальше от случайноспасённой – кто её знает, может, у неё тоже глобальная романтизация головного мозга?
Соня уже совсем было приняла решение в пользу кляузы, которая заставит Миронова ездить во Владимир и отбиваться от нападок контролирующих органов:
– Ну, а что? Не мне же за ним метаться, а так – блюдо подано! – усмехалась она, и тут сообразила, что её заказ не несут как-то неприлично долго, – Охамели? Я сейчас им устрою! Сами напросились! – обрадовалась нежная дева.
Она покрутила головой, высматривая администратора, и, узрев его, отправилась душеньку потешить.
Правда, не дошла, потому что столкнулась с каким-то мужчиной.
–Глаз нет? Куда ты прёшься? – прошипела вежливая Соня, поднимая взгляд на наглого типа, не уступившего ей дорогу.
–Это вы мне? – презрение ледяным душем окатило Калязинову и она возмущенно прищурилась.
–Тебе, конеч… – она осеклась.
Во-первых, лицо было очень знакомым, во-вторых, исключительно, прямо-таки неправдоподобно красивым, такое ожидаешь узреть на большом экране, но не рядом с собой… А, в-третьих, и это было самым обидным, красавец смотрел на неё с таким выражением лица, словно увидел что-то… дурнопахнущее и крайне неприличное, вот и раздумывает, обойти ЭТО подальше, или позвать компетентных людей, чтобы убрали…
– Мы с вами на «ты» не переходили, – сквозь зубы процедил красавец, – Потрудитесь быть хотя бы минимально вежливой с незнакомыми людьми. Или вы настолько дурно воспитаны?
– Шшшшштааааа? – шипение напополам с крайним, безграничным изумлением вырвалось из Сониного органа речи, как воздух из пробитой резиновой лодки.
– Понятно… и кого только не пускают в это заведение… – вздохнул мужчина, – Надо бы обратить внимание владельца на это!
– Да что ты себе позволяешь? – Соня временно лишилась дара речи, по крайней мере значительно доли громкости, поэтому это ценное высказывание красавец, картинно встряхнувший пышные крупные кудри и машинально покосившийся на своё отражение в зеркалах, украшающих стены, попросту не услышал. – Да кто ты такой?
Зато это отлично услышал хостес-распорядитель…
– Вы, наверное, его просто не узнали! Это же сам Соколовский! – почти беззвучно просветил он скандальную посетительницу.
– Что? Какой ещё… аааа, актёр?
– Звезда! – почтительно выдохнул хостес. – Мировой уровень!
– Да плевать я хотела на все его уровни! – Соня была в таком гневе, что даже звук прорезался. – Будет мне тут какой-то…
И тут Соколовский обернулся и…
Соня привыкла к мужским взглядам, можно сказать, принимала их как должное.
Оценивающие, восхищенные, изумленные, обожающие… взгляды, иной раз сопровождаемые присвистом или прицокиванием – в зависимости от темпераментности наблюдателей.
Иногда, после того как Сонечка, наигравшись, вышвыривала уничтоженную дичь из своей жизни, а потом внезапно встречала вновь, взгляды могли быть иные – сердитые, оскорблённые, жесткие, с деланным ледяным безразличием, а иногда и с явным желанием расправы.
Всё это было понятно и радовало – это эмоции, Сонина заслуженная добыча.
Но вот такой откровенно-оценивающий мужской взгляд, переходящий в презрительное пренебрежение, насмешливо вздёрнутую бровь и явную ухмылку, Соня видела впервые!
Она даже обернулась – посмотреть на какую это кикимору Соколовский так смотрит, а потом, осознав, что никого тут больше нет, и это всё адресовано именно ей самой, гневно вспыхнула!
– Да как… как он смел! – разъярилась она. – Я его… да я ему… Ну, фффффсё! Ему конец! Я испорчу ему жизнь, даже если мне придётся посвятить этому пару лет своей жизни!
Глава 11. Польза от сохраненной репутации
Филипп Соколовский преотлично слышал гневное шипение гнусной девицы – ещё бы, с его-то слухом…
Он улыбнулся – звонок сотрудника Хантерова с забавной фамилией Котиков, который сообщил о том, что объект прибыл в один из столичных ресторанов, оказался очень кстати.
– Как раз мне немного поразвеяться… – решил Соколовский.
Вообще-то обычно он старательно сдерживался. Характер – это дело такое… «включить звезду» недолго, иногда и поводов для этого более чем хватает, но вот репутация пострадает. А может и не просто пострадать, а фатально убиться о собственное зазвездение…
Соколовский кроме внешности, харизмы, бесспорного актёрского таланта и прочих плюсов, славился тем, что с ним безусловно можно было иметь дело. Он не выматывал нервы съёмочной группе бесконечными капризами на пустом месте, не стонал, что мечи и доспехи слишком тяжелые, благо их вес даже и не замечал, не истерил у гримёров, не хамил партнёршам, специально не перетягивал внимание зрителей на себя – всё равно смотреть будут на него, чего вредничать-то?
И не срывался на фанаток, карауливших его у дома, разве что они пытались вешаться ему на шею. Таких аккуратно отодвигал в сторону, причём у него это, как ни странно, всегда получалось.
– Я даже не поняла… девочки, я так его выслеживала, так готовилась, а потом… как-то ничего не помню, вроде как я его за руку схватила, и…
– Иииии… – подбадривали невезучую девицу сочувствующие.
– А потом… стою я у подъезда, а Соколовского и близко нет! Ничего не поняла. Вот магнетизм у человека! Только коснулась – уже в трансе.
Иногда, и это «иногда» бывало почти каждый день, Филиппу очень хотелось разогнать весь этот курятник, с визгом встречающий его появление, но от девиц была конкретная практическая польза – они и близко не подпускали к нему репортёров – охотников за сенсациями, благо всех обитателей элитного жилого комплекса, где у него были апартаменты, они знали в
