Добро пожаловать в Америку! - Татьяна Глисон
Самым лучшим подарком для Майи стала палатка, подаренная отцом. Здесь же в парке он натянул ее на полянке, и дети с радостью стали играть в ней. Майя время от времени подбегала к отцу и спрашивала, когда же они смогут пойти в поход. Дэрин попросила Риту сфотографировать ее и Вилла вместе с дочерью. Майя не согласилась фотографироваться с отчимом. Вместо него она привела папу, и Рита сфотографировала их бывшую семью. После детского праздника все поехали к Данилу отмечать день рождение по-взрослому. Вот здесь Рита и напилась вместе с Дэрин. Проснулась она в палатке, натянутой на балконе. Рядом с ней, свернувшись клубочком, спала внучка.
Из иммиграционного центра Рите пришло предписание пройти медицинскую комиссию для получения Грин-карты. К письму прилагался список необходимых прививок и врачей, которых она должна была посетить. С врачами не было проблем, а вот с прививками… У Риты в пятилетнем возрасте был туберкулез. Из-за этого реакцию Пирке (пробу на туберкулез) ей не делали, так как была опасность активировать прививкой болезнь. Терапевт отправил Риту разбираться с прививкой в тубдиспансер. Он сказал, что сейчас существует анализ крови, который показывает, был ли туберкулез и есть ли он сейчас. Джим вызвался отвезти ее туда. Он помог ей найти нужный отдел. Девушка на ресепшне, выслушав Риту, направила ее в кабинет. Там сидела женщина средних лет с веснушчатым лицом и рыжими волосами. «Ирландка», – подумала Рита. Она спросила женщину, можно ли здесь сделать анализ крови, о котором говорил доктор. Та ответила:
– О, это очень дорогой анализ, страховка его не покрывает, надо самой платить.
– Ничего страшного, я заплачу, – ответила Рита, думая, что сейчас эта проблема уладится. Но не тут-то было.
– У нас ее не делают. Да и не нужна она вам. Лучше сделать прививку.
– Но Вы же понимаете, что мне нельзя. Мне уже 58 лет. Если раньше шансы получить обратно туберкулез от прививки был 50%, то с возрастом они увеличиваются. Сейчас этот шанс около 80%!
– Не расстраивайтесь! – ответила она, широко улыбаясь американской улыбкой. – У нас замечательное лекарство, мы Вас полностью вылечим за восемь месяцев и дадим справку, что Вы прошли лечение и теперь здоровы.
– Но мне не нужно лечение! – в отчаянии воскликнула Рита. – Я здорова.
– Позвольте, – вмешался в разговор Джим, – Вы хотите сказать, что вы ее заразите туберкулезом, потом 8 месяцев будете лечить?
– Да, – все так же улыбаясь ответила «ирландка», – но мы же ее вылечим, у нас замечательное лекарство и отличные врачи.
– Но это же нонсенс! – воскликнул ошарашенный Джим. – Пошли отсюда.
Он взял Риту за руку и, не простившись, вышел из кабинета.
– Что же теперь делать? – жалобно спрашивала его Рита. – Неужели из-за этой прививки я не получу Грин-карту?
– У меня на квартире врач живет, толковый парень. Я с ним поговорю. Он узнает, где можно сделать этот анализ крови.
Потребовалось почти три месяца, чтоб найти клинику, где делают этот анализ и назначить прием. Анализ был сделан, и Рита, наконец, смогла отправить свою медицинскую справку в иммиграционный центр.
День Благодарения отмечали у сестры Кевина. Там собралась вся его многочисленная родня: три брата и три сестры с семьями. Кевин пригласил в гости и Юлю. Ему жалко было беременную женщину, у которой никого, кроме тетки в Америке не было. Да и его дочь тоже родила девочку без мужа. Индюшку Мэри приготовила отменную: с хрустящей корочкой и сочную внутри. Время пролетело незаметно, Кевин с Ритой отвезли Юлю домой и поехали ночевать к Рите. Кевин достал бутылку мерло и предложил еще выпить. Выпили, посидели, пошли спать. Засыпая, он обнял подругу и прошептал: «Я люблю тебя как сумасшедший». Рита удивилась: он никогда раньше не признавался ей в любви. Наоборот, однажды он объяснил ей, что в его иерархии значимости она занимает самое последнее место, после самой распоследней родственницы, потому что даже самая распоследняя родственница должна быть ближе и роднее любой самой лучшей чужой женщины. Рите было обидно. Кевин рос в большой и бедной ирландской семье. В семье было семеро детей. Отец работал много, чтобы прокормить их, а по вечерам, как истинный ирландец, заходил в бар выпить стаканчик виски, а то и больше. Мать не работала, хватало дел с такой оравой, а когда укладывала всех спать, то доставала припрятанную в кладовке бутылку и пила в одиночку на кухне. Это так и называется – кладовочное пьянство. Дети в семье друг другу помогали, видимо, от этого он так дорожил родственниками. А от отца он перенял уверенность, что для того, чтобы что-то иметь, надо много и тяжело работать. Он и Рите говорил, что у нее деньги с неба падают. Это он про то, что она квартирантов держала. А держать квартирантов – это еще та работа: то деньги не платят, то поломают что-нибудь, то ссорятся друг с другом. Кевин даже нашел Рите работу, которая соответствовала его представлению о заработке: в больнице мыть операционную, где много крови, а потом надо уносить на сжигание отрезанные части тела. Рита отказалась. А теперь вот такое заявление: люблю как сумасшедший. «Интересно, завтра он это повторит?» – думала Рита.
Алиса, теперь уже Юлин адвокат, позвонила и сказала, что по ее запросу пришли документы из Украины от сбежавшего мужа. Его адвокат требовал от Юли алиментов на содержание бывшего мужа, так как тот числился безработным.
– Боже, – закатила глаза Юля, – мало того, что ребенка надо содержать, так еще и мужу алименты платить!
– Скажи Алисе, что беременна и будешь дома с ребенком сидеть.
– Она знает об этом.
Вечером, вернувшись из офиса адвоката сразу к тете, Юля рассказала, как обстоят дела. Оказывается, говорить, что она беременна от другого мужчины нельзя. Брак еще не расторгнут, и ребенок, зачатый в момент официального брака, будет считаться ребенком Владимира. Тогда суд затянется еще на неопределенное время для выяснения отцовства. Алиса
" alt="Брет Гарт - Компаньон Теннесси">