Бернаут - Виктория Юрьевна Побединская
– Я такого не говорила! – Теперь мне стало даже стыдно, потому что Чез, с которым встречалась Кэсси, как раз-таки был футболистом и особыми успехами в учебе не блистал. Зато так блистал собственным прессом, что тот полностью затмевал его академические «достижения».
– Из всех, кого я тебе предлагала, ты только умников выбирала.
– Ну, это просто естественный отбор. К тому же Бланж вовсе не спортсмен.
– Ой ли? Судя по его фоткам без майки…
– Кэсс!
Я вспомнила, как он закрывал меня своим телом тогда в прачечной, и почувствовала, как кровь приливает к лицу. В тот момент я не смогла нормально рассмотреть его, было попросту не до того, но почему-то сейчас, отстраненно представив эту картину, судорожно вдохнула и тут же попыталась сменить тему:
– Говорила, не говорила – какая разница.
– Оформили дубль? – совершенно невинно поинтересовалась она.
– Что? – вспыхнула я. – Нет!
Когда я приехала в Калифорнийский университет, все девчонки, с которыми я жила рядом, уже могли похвастаться сексуальным опытом. Я же не имела никакого и никогда этого не скрывала. Так что понятно, почему разговоры о столь горячем парне, вдруг проявившем ко мне явный интерес, взбудоражили моих соседок. Правда, соврала я явно зря.
– Так что? – спросила Кэсс.
Но я не успела ничего придумать, потому что с противоположного конца коридора ко мне уверенной походкой направлялся Беланже. И смотрел он прямо на меня. Как и все слушатели курса по нелинейным уравнениям.
Какое же это оказалось неприятное ощущение! Как будто я стояла голая на сцене, а зрители ждали продолжения спектакля. Вот только мой напарник выглядел почему-то очень рассерженным. И кажется, я догадывалась о причине. Очень уж быстро разлетались слухи в этих стенах.
Сделав шаг в сторону, я попыталась скрыться в толпе, но Бланж тоже шагнул вбок, и, что удивительно, люди перед ним расступались. «Предатели! – мысленно вопила я. – Хоть я и не знаю половину из вас, я вам это еще припомню».
– Ну привет, Жак.
Он единственный из всех моих знакомых, кто называл меня исключительно полным именем. А теперь, судя по всему, копилка пополнилась еще и сокращенным вариантом. И это было настолько непривычно уху, что я даже не сразу поняла, что он ко мне обращается.
Встав прямо напротив, Бланж опустил обе руки мне на плечи, сложив их замком за моим затылком. Этакое недообъятие. А я застыла, боясь пошевелиться и вопрошая у Вселенной, как так вышло, что этот человек теперь законная часть меня? Кэсс хохотнула, с нескрываемым восторгом разглядывая нас, и тут же, бросив: «Ну, не буду мешать», удалилась.
Симметрично отразив позу Бланжа и сцепив пальцы за его шеей, я приподнялась на цыпочки. Благо особым ростом он не отличался, так что мне не пришлось очень уж тянуться. А когда наши глаза оказались на одном уровне, я прошептала:
– С какой стати ты сюда приперся?
Я изо всех сил пыталась изображать улыбку, но здравый смысл подсказывал: получалось откровенно паршиво. В итоге выходило нечто странное: мы не то миловались, не то ссорились, а весь этот фарс напоминал представление двух паршивых акробатов на канате, натянутом высоко над землей. Обман налево, обман направо – и сорвешься.
– Соскучился. – Он улыбнулся, а потом, стрельнув глазами в сторону девчонок из моей общаги, добавил: – И пришел разобраться кое с чем.
Показалось, что жар опалил щеки, превратив меня в закинутый на сковородку помидор. Все взгляды были обращены в нашу сторону. И как бы мне ни хотелось удрать, я понимала, что держусь за плечи не того парня, чтобы скрыться. Он был все равно что прожектор. Подошел ближе – и вот ты уже светишься в его лучах.
– Понятия не имею, о чем ты. – Я отвела взгляд в сторону и принялась разглядывать паутину в углу холла. В этот момент там как раз застряла мушка, и теперь она билась в агонии, пытаясь выбраться.
– Да ну? – Бланж взял меня двумя пальцами за подбородок и повернул мое лицо к себе, чтобы я посмотрела ему в глаза. – Давай-ка в более приватном месте поговорим.
И хотела бы я сказать, что он силой затолкал меня в пока еще пустую аудиторию, но это было бы постыдным преувеличением. Потому что, прижавшись к его боку, я зашла туда сама. И когда дверь за нами захлопнулась, Беланже буквально придавил меня к ней, повернув в замке ключ.
– Какого черта девчонки из твоего сестринства обо мне слухи распускают?
– Какие слухи? – возмутилась я, безуспешно делая вид, что не понимаю. – О чем ты вообще?
– О размерах… – Он осекся.
Я едва сдерживала смех: видеть Бланжа запинающимся было до одури забавно.
– Ты, наверное, очень расстроен. – Я погладила его по плечу, делая вид, что утешаю. – Ну не принимай все близко к сердцу. Люди и не с такими проблемами живут.
– Смешно тебе? – Бланж, прищурившись, невольно сильнее прижав меня к двери. И я могла бы отодвинуть его от себя, но хотелось и дальше держать лицо, поэтому, не дрогнув, ответила:
– Нет, я совершенно серьезно. К тому же я ведь не знаю, с кем ты там раньше спал. Так что, может, поищешь источник утечки в другом месте?
Воздух был насыщен электричеством. Вокруг клубилась тишина. Казалось, даже студенты по ту сторону двери перестали галдеть.
– Дело в том, – произнес Бланж тихо, – что я ни с кем в этом кампусе не спал. Ни с единой девчонкой. Я ни с одной из них даже не целовался.
Я буквально чувствовала, как с каждым его словом мои глаза раскрываются все шире. Почему-то такой вариант развития событий я не рассматривала. Может, потому, что весь вечер изучала его страницу? Глядя на безумные трюки, которые вытворяет этот парень, меня даже взяла гордость. Но она быстро схлынула. Ровно в момент, когда я вспомнила о его гадком поступке.
– Почему? – вырвалось у меня быстрее, чем я успела обдумать, насколько абсурдным был этот вопрос.
– Хранил себя для тебя, Эванс, – сыронизировал он.
– Беланже, – поправила я машинально. – Моя фамилия теперь тоже Беланже.
– Да ты что? – Он раздраженно ухмыльнулся. – Проверим, насколько ты Беланже? Прям тут. Заодно и правду выясним.
И демонстративно начал расстегивать ремень штанов.
– Только попробуй! – пропищала я. – Тут люди вообще-то! Я подам на тебя в суд!
– На собственного мужа? Давай! Вперед! Мы и так самая странная пара университета, а теперь над нами еще и весь Южный полицейский округ Лос-Анджелеса потешаться будет. Если, сука, фамилию смогут выговорить.
Я задохнулась от возмущения и вскинула руку, чтобы изо всех сил влепить ему пощечину,
