Адвент - Ксения Сергеевна Букша
– Привет, ребята, – ласково сказал Гольденфаден, вынимая из-за пазухи две банки пива и маленькую.
Кудри у него были в снегу. Гольденфаден встряхнулся, и на полу в прихожей образовался небольшой сугроб.
Подошла Стеша и взяла немного снега из Гольденфаденова сугроба. Сжала его в ладошке – слепился микроскопический снежок.
– Стеша, – заметил ей Гольденфаден. – Не трогай снег. Ты можешь простудиться.
– Передай это маме, – сказала Стеша степенно. – Мама точно знает и скажет мне, если действительно нельзя, – и Стеша на всякий случай захватила побольше тающего снега.
– Чётко! – восхитился Гольденфаден, стаскивая растоптанные кроссы и проходя на кухню.
Гольденфаден напоминал Ане то ли старое выжженное дерево с дуплом, то ли старый разбитый чёрный вольво с выбитыми стеклами. Он разместился за столом, выставив коленки по бокам. На голове у него было гнездо из седеющих жёстких кудрей. Выпуклые глаза блестели. Еды Гольденфаден не брал: отломил кусочек сырной палочки, но на ходу принял решение, что взял чересчур много, и положил обратно.
– Бери, бери, у нас целая куча, – сказала Аня.
– Куча, – Гольденфаден вылил в себя немного пива и поднял острый костлявый палец, – понятие математическое. Вот как по-твоему, Стеша, – Гольденфаден любил апеллировать к невинному дитяти с просьбой об изначальных определениях, – что такое куча?
– Это такая горочка, – сказала Стеша.
– Отлично! – обрадовался Гольденфаден, и глаза его блеснули чёрным жидким блеском. – Совершенно верно ты отметила – горочка. А сколько предметов могут улечься в горочку, Стеша? Один – это горочка?
– Не-ет.
– А два?
– Нет.
– А три?
Стеша задумалась.
– Ну вот смотри. Это что за шарики? От магнитного конструктора, так. Берём три шарика. Их можно положить так, чтобы получилась горочка? Нельзя. Они всё равно лежат рядышком. А четыре? А четыре, смотри, уже можно. Значит, четыре – это уже куча.
– Это низенькая горочка, – возразила Стеша. – А куча – это большая гора.
Аня предположила, что куча – вообще не математическое понятие, а языковое, а стало быть, формализации не подлежит. Костя сказал, что он бы скорее привлёк на помощь статистику с её малыми и большими выборками (как известно, обходиться с ними нужно различным образом).
Пока Гольденфаден поднимал палец, вытряхивал в себя остатки пива и спорил, перед ним на столе оказалась розовая, слегка помятая и немного заржавевшая жестяная коробка из-под конфет. Стеша использовала её для игр, но в последнее время никак не могла открыть.
– У нас тут ни у кого ногтей нет, смотри, какие у мамы и у папы маленькие, а у меня вообще малюсенькие. А у тебя ногтища с полвершища.
Гольденфаден вцепился когтями в коробку, открыл её и заржал сатанинским хриплым хохотом. Ане показалось, что в чёрную безлунную ночь на выгоревшем дереве, в сыром дупле, заухала страшным голосом хищная птица.
– Вот кто ещё умеет жутко смеяться, – сказала Аня Косте. – Запиши его.
– А вы что, собираете жуткий смех?
– Sort of, – Костя пожал плечами.
– Да я разве жутко? – сказал Гольденфаден. – Романов – вот кто действительно жутко смеялся. Помнишь Романова?
– Романова? – рассеянно переспросил Костя. – Нет… А кто это?
– Это который меня Гэндальфом называл.
– Гэндальфом?.. – переспросил Костя, всё никак не соображая.
– Ну ты даёшь! – Гольденфаден махнул рукой и встал. – Пошли выносить буфет!
Не то чтобы они решили вынести его не разобрав. И даже не то чтобы не было в округе строительного контейнера. Он совершенно точно был. Костя и Гольденфаден разобрали буфет на составные части, прислонили их к стене дома во дворе и стали понемногу перетаскивать в строительный контейнер, который находился в одной из подворотен района. Они брели по малиновой темноте, по серо-синей слякоти, мимо приюта «Вера» и магазина «Адажио»: спинки, потом боковинки, потом косточки, потом досочки. И даже стёклышки стояли у стены дома, косо отражая низкое коричневатое небо.
Костя и Гольденфаден усердно трудились, процесс был в самом разгаре, когда перед ними вдруг выросли менты.
– Вы кто? – спросили менты без предисловий.
– В каком смысле? – уточнил Костя.
– Чем занимаетесь?
– Стохастическими моделями однородных активов, – проскрипел Гольденфаден, с трудом распрямляя спину.
– А мебель чего выкидываете? Не знаете, что ли, запрещено!
– Мы несём в строительный контейнер, – возмутился Гольденфаден.
– Строительных контейнеров здесь нет, – сказал мент. – Где ваши паспорта, пройдёмте.
– Почему нет?! – возмутился Гольденфаден. – Есть! Я вам докажу! Нет, это вы пройдёмте! Вон там строительный контейнер, за школой массажа и филиалом Геотехнического архива.
– Он не строительный. Пройдёмте, я вам говорю.
Костя-то давно уже скептически смотрел на битву Гольденфадена и охотно готов был сдаться. Маленькая оплошность: паспортов у них с собой не было. Гольденфаден свой вообще давно посеял за ненадобностью сущности.
– Пройдёмте-пройдёмте, – сказали менты.
И они прошли. Слякоть на улице была невообразимая, так что и не разобрать, где верх, а где низ. Весь снег с утра растаял, а теперь начинал снова подмерзать. Вода сохранялась только в центре луж, а края уже были обмётаны новым сухим снежком. Гольденфаден шагал впереди, экспансивно возмущаясь. Костя плёлся следом, расставив руки для равновесия и шаркая ногами в лужах. Вдруг его осенило.
– А-а! – сказал он Гольденфадену в спину. – Дошло, какой Романов! Только счас дошло.
Гольденфаден обернулся, скорчив такую рожу, что Костя вздрогнул и вспомнил всю ту историю с предельной ясностью.
Когда-то именно Гольденфаден
позвал Костю с Олегом поработать немного на субброкера одного банка
не российского
субброкер – значит, аккумулирует средства
создаёт из них большой лот
и на рынок выводит
или не выводит, это уже детали
по-разному бывало
там атмосферка была та ещё
много было физических лиц, которых Алексей, начальник фирмы, просто раздевал
он во многом работал как казино
просто ставки принимал на валютный рынок
ну и вроде честно про волатильность
им объяснял про риски
а что толку если люди хотят деньги потерять – то они их потеряют
раз, и лося словил на новостях вертолётиком
а смотришь, потом снова приходит
и по шесть раз так
грустная вещь, что говорить
Алексей не был каким-то
