Глубокая печаль - Син Кёнсук

Именно вот этого не могу перенести. И вопрос:

– Что я для тебя значу? – обращенный к человеку, находящемуся в этих обреченных на неудачу отношениях, теряет всякий смысл.

Ты мой младший брат, и ты знаешь, какой я человек? Ты навсегда сохранишь в себе без изменений мой истинный образ.

Когда ты будешь читать это письмо, меня уже не будет рядом с тобой. Но все равно, прошу, ответь мне:

– Каким человеком я была? – Хотя меня не будет в тот момент с тобой, я все равно услышу. Ответь тому, на кого будет устремлен твой взгляд, к кому ты так горячо был привязан. Наверняка тот, о ком ты думаешь, тот, к кому ты привязан, как мне кажется, это я сама.

Не в этом ли и состоит человеческая душа? Можно ли назвать такого человека человеком сердца? Неужели, чтобы сохранить дорогого сердцу человека, ты не будешь все время смотреть на него, думать о нем?

Только сейчас я поняла, что слишком многого хотела от жизни.

Я горячо желала принадлежать только кому-то одному, желала проникнуть в его суть глубоко-глубоко. Хотела быть защищенной этим чувством. С ним, к кому была привязана всей душой, я хотела стать одной плотью и жить одной жизнью. Но этого не происходило, и мне становилось очень страшно.

Только вера в то, что все-таки это возможно, каждый раз помогала мне преодолевать страх и выжить в трудные дни. Только сейчас поняла, что я слишком многого хотела от жизни. Но это понимание отнюдь не придало мне сил.

Я смотрела на одного человека, тот смотрел на другого, а тот, другой, – совсем в противоположную сторону. И эта горечь, вызванная тем, что люди проходят мимо, не замечая друг друга, все накапливалась и накапливалась, и я поняла, что у меня не осталось сил вступить в эту весну.

Я не смогу дальше жить с опустошенным сердцем, с сердцем, переполненным бредом, горькими иллюзиями и несбывшимися мечтами из прошлого.

Все пошло наперекосяк.

Хотелось, чтоб этого не произошло, но… Я старалась изо всех сил предотвратить это – все поставить на свои места, даже пыталась не думать о происшедшем. Все свои приятные воспоминания пыталась упрятать в глубокий сундук памяти.

Послушай, Ису, не знаю, как это объяснить, единственное, чему можно доверять на этом свете, – это нашим воспоминаниям. Это единственное, чему действительно можно доверять.

Да, все пошло не так, как хотелось. Я никогда не переставала верить, что кто-то поймет и защитит меня. Надежда на это заставила меня размышлять о жизни. Мне казалось, что с этой мыслью я обрету потерянное, найду того, кого искала.

Когда я начинала думать: «Вот этот человек, именно тот, кого я искала», – он уже был не со мной. А почему бы и нет? В мире столько женщин, таких как я.

Когда кто-то любил меня – это значило, что любовь все-таки существует, а не то, что я достойна любви. Даже когда мы любим взаимно, но не будем долго встречаться, полюбить другого так легко. А почему бы и нет?

Прости, что я принесла тебе столько боли.

Если кто-нибудь скажет тебе, что я просто не пыталась сохранить силы и выжить, не пыталась удержаться за надежду, не верь тому, даже если все будут так думать, только ты не думай так.

В поисках, чтобы найти в себе силы жить дальше, я блуждала в своих воспоминаниях – только им и могла доверять. Но и они не придали сил, и тогда я вспоминала о маме…

Однажды я даже прикрепила на свой стол записку со словами:

– Держись. Держись. Ты должна ценить себя, – написала это, вспомнив о маме, которой так ни разу и не сказала, что люблю ее. Я все шептала и шептала себе, что мне надо жить, хотя бы только дышать, хотела уйти после того, как мама уйдет от нас, но было уже поздно…

Уже слишком поздно начинать жизнь сначала.

Да, я верила в мечту и хотела ее исполнить, верила: если горячо желать чего-то, то непременно достигнешь, но отчего-то мечта не сбывалась…

Не старайся познать помимо самого себя что-либо еще, а постарайся проложить дорогу к самому себе.

Если невмоготу идти большой дорогой, иди маленькой. А если и это невмоготу, спустись еще ниже и живи, веря в себя. Даже если кто-нибудь скажет, что любит тебя, но вдруг захочет уйти от тебя, отпусти.

Пойми: все, что уходит, возвращается, но, если все-таки не вернется, знай – это было изначально не твое, забудь и живи дальше.

Дорогой Ису!

Как я виновата перед тобой!

Я не думала так рано расстаться с тобой. Сейчас остался только один человек, который может меня спасти, – это я сама. Я без конца шептала сама себе, что надо держаться, что надо непременно жить. Но было уже слишком поздно.

Когда ты будешь читать эти строки, меня уже не будет.

Тебе придется пережить это одному. Прости!

Но даже после смерти буду наблюдать за тобой – наблюдая, буду охранять тебя.

Я не погубила свою жизнь, а только ушла из нее.

Прошу тебя, никогда не забывай меня.

Помнишь, как в детстве, когда у тебя было плохое настроение или когда ты сердился на меня, ты целый день не звал меня по имени? Тогда ты еще не мог правильно выговаривать мое имя и вместо ″Ынсо″ говорил ″Ынси″.

Прошу тебя, запомни меня навсегда как ″Ынси″.

Я стану для тебя всем, что окружает тебя; всем, на что ты смотришь: горами и морем, асфальтом и телеграфными столбами.

Извини, но меня беспокоит то, что ты можешь никогда не узнать, как из последних сил – до последнего дыхания – я держалась за жизнь.

Ты знаешь, каким я была человеком.

Прошу, не забывай и хотя бы изредка зови меня по имени, а я обязательно, где бы ты ни был, отвечу тебе.

Если бы я только не потеряла саму себя, то смогла бы когда-нибудь опять начать писать.

Этот рассказ для тебя начался бы с таких слов:

«Встретив их, я встретила свое несчастье.

Но именно благодаря этому несчастью я жила».

Примечания

1

Выражение «напоить кровью косули» означает дать надежду разочарованному человеку, подарить жизнь погибающему. – Здесь и далее примечания переводчика.

2