Творчество - Павел Владимирович Виноградов
Артём Мичурин:
— Считаю вероятность глобальной ядерной войны крайне низкой. Во всяком случае, пока ОМП не попало в руки религиозных фанатиков. Пожалуй, только у них хватит ума применить ядерное оружие. Но, даже если единичное применение произойдёт, это не вызовет цепной реакции по всему миру. Поэтому вселенная моего романа «Еда и Патроны» для меня — чистый вымысел, хотя и любимый, как собственное детище. А кроме того — если уж кому так хочется опасаться — существует огромное количество причин: от постоянно мутирующих вирусов и парникового эффекта до традиционной войны, которая, кстати, идёт постоянно в разных уголках планеты, и стать её жертвой шансов куда больше, чем обратиться в радиоактивный пепел.
Юрий Гаврюченков:
— Было бы изрядной самонадеянностью с моей стороны полагать, что буковки, которые я вывожу на бумажке, способны менять реальность. Я же не Господь Бог и не живу в сказочной стране, которую способен видоизменять магическим образом. Подобные опаски — удел невротиков. От моих книг мир хуже не сделается, что бы я ни написал. Книги — это плод воображения. Из множества мыслей, когда-то существовавших в виде электрохимических процессов в головном мозге, отдельные были зафиксированы в письменной форме и упорядочены определённым образом. Остальные исчезли без следа: нейронные связи распались, во время сна накопившиеся продукты метаболизма были выведены дренажной системой мозга и после пробуждения вышли из организма в унитаз.
Сергей Тармашев:
— Мой последний роман так и задумывался, как намёк на то, что старый мир, технологический, сделал то, чего так долго добивался, — уничтожил себя и угробил родную природу. Мы же к этому движемся семимильными шагами и обязательно к этому придём! Но природа намного древнее и сильнее, чем люди, она знает, что ей делать. Человек для неё просто опасный паразит. Нельзя бесконечно издеваться над родной планетой, рано или поздно ей это надоест, и она примет меры.
Татьяна Минасян:
— В моём постъядерном романе действие происходит сотни лет спустя после глобальной катастрофы, и с моей стороны было бы очень смело делать прогнозы на столь далёкое будущее. Но я уверена, что, если такое страшное событие всё-таки произойдёт, история человечества продолжится примерно так, как я описала. Часть людей сумеет спастись и отсидеться в убежищах, а потом выползет из развалин и начнёт строить новую жизнь, возрождать утраченное, стараясь не повторить прошлые ошибки.
Фантастика. Стругацкие
Борис Стругацкий: «Я в мутации не верю»
В Белом зале Центра современной литературы и книги Борис Стругацкий объявил имена победителей в двух номинациях литературной премии А. и Б. Стругацких.
Присуждение происходит следующим образом. Сначала Борисом Стругацким выбираются шесть произведений-финалистов из обширного списка, предложенного номинационной комиссией, после чего жюри, состоящее из 17 писателей, живущих не только в Москве и Петербурге, но и в других городах России, голосованием определяет лауреатов. При этом финалисты, тоже иногда входящие в жюри, в голосовании по своим произведениям участия не принимают.
Борис Стругацкий был весьма доволен результатами конкурса:
— Произведения, вошедшие в финал, демонстрируют очень широкий спектр возможностей фантастической литературы: от сказочной и сатирической фантастики до фантастического реализма в манере мрачного Воннегута. Кто бы из финалистов не получил главную премию, я буду рад.
Лауреатом в номинации «Критика и публицистика» стал Геннадий Прашкевич из Новосибирска за эссе «Малый бедекер по НФ». В номинации «Художественное произведение» лучшим был назван Михаил Успенский из Красноярска за роман «Белый хрен в конопляном поле». Географическое происхождение обоих лауреатов дало возможность председателю оргкомитета премии питерскому писателю Дмитрию Каралису констатировать:
— Могущество российской фантастики прирастать будет Сибирью!
Несмотря на некоторые досадные моменты в организации (например, традиционная прогулка по рекам и каналам омрачилась обложным дождем и ветром, а главный лауреат Михаил Успенский не выдержал капризов питерской погоды, захворал и не смог лично получить премию), мероприятие прошло в милой и непринужденной обстановке.
Мы попросили мэтра российской фантастики прокомментировать итоги конкурса:
— Борис Натанович, вопрос к вам, как к специалисту по зонам и мутациям. Как вы можете объяснить «феномен Успенского», появившийся в далеком сибирском Красноярске, с его радиацией, неблагоприятной экологией, многочисленными зонами?
— Я не верю ни в какие мутации, — ответил мэтр. — Вернее, насколько я знаю, никаких положительных мутаций не бывает, только отрицательные. Поэтому смешно думать, что Миша Успенский, наш народный талант, произошел в результате какой-нибудь мутации. Я просто очень рад, что он есть на свете. По-моему, это самый остроумный человек!
На церемонии обсуждались и другие существенные для российской фантастики вопросы. Например, из уст одного из спонсоров прозвучало предложение создать в Петербурге музей научной фантастики. Предложение получило горячую поддержку Бориса Стругацкого, что понятно: Питер может по праву гордиться традициями в области этого жанра.
Справка
Международная премия в области фантастической литературы имени А. и Б. Стругацких («АБС-премия») учреждена Центром современной литературы и книги в 1998 году и впервые вручена 21 июня 1999 года. Дата выбрана в честь «коллективного дня рождения» братьев Стругацких, исчисленная как равностоящая между днями рождения Аркадия и Бориса. Премия вручается по двум номинациям: «За лучшее художественное произведение года» и «За лучшее критико-публицистическое произведение года о фантастике или на фантастическую тему». К рассмотрению принимаются написанные на русском языке и опубликованные произведения независимо от места их издания. Общий призовой фонд зависит от собранной оргкомитетом в каждом конкретном году суммы и распределяется по номинациям следующим образом: художественная проза — 60 процентов, публицистика — 40 процентов. Символ премии — «Семигранная гайка». Это символ артефакта, который не может быть продуктом природы и даже продуктом технологического прогресса, поскольку с точки зрения технологии это нонсенс.
2003
Пепел Стругацких
Тело Бориса Стругацкого, как и его брата Аркадия 22 года назад, сожжено, а прах развеян по ветру. Творчество уникального тандема, именуемого АБС, становится памятником литературы. Но история литературы неотделима от социально-политического контекста.
АБС появились в очень удачное как для братьев, так и для их читателей время. «Оттепель»… Нынешний «фэндом» тогда пребывал в латентном состоянии, ибо социалистический реализм фантастику не очень-то жаловал. Жанр этот в России имеет не менее почтенную историю, чем в других национальных литературах. Однако в то время, как на Западе он развивался естественным образом, в СССР власти решили, что в принципе это явление может иметь место, но не как художественное, а скорее, как научно-популярное чтиво. Самое большее, что позволялось «фантастике ближнего прицела», — помечтать,
