Дневник артиллерийского офицера - Борис Геннадьевич Цеханович

Договорился с сапёрами о выделение мне на полчаса ИМР (Инженерная Машина Разграждения), чтобы она выкопала укрытие для моего салона, да ещё получил с солдатами семьдесят бумажных мешков, решив выложить по краю укрытия мешками наполненные землёй.

Прилёг после всего на кровать в салоне и незаметно задремал. Проснувшись через полчаса, с возмущением увидел на соседней кровати спящего лейтенанта Коротких. Кстати говоря, я его сумел отстоять от ночного патрулирования полкового командного пункта и от всяких других дежурств. Только чтобы он занимался личным составом и техникой взвода. Но лейтенант инициативы не проявлял и пользовался каждой минутой, чтобы поспать или просто бездумно посидеть.

Я энергично затряс офицера за плечо и когда он вскочил с кровати, в упор спросил.

– Ты ночью, что ли не спал?

– Спал, товарищ подполковник.

– Ты что, устал или у тебя работы нет?

– Нет, не устал.

– Тогда иди и ИМР сторожи, а то ведь уйдёт, а для салона укрытие нужно.

Через пять минут подчинённый вернулся и виновато доложил, что ИМР, закончив окапывать санчасть, ушла на позиции дивизионов. Обозлённый неудачей я пришёл на ЦБУ, где сгоряча сделал резкое замечание Чистякову, на что он очень обиделся, хотя замечание было справедливое.

После обеда, успокоившись, я сидел на ЦБУ и рисовал схему боевого порядка, а палатка постепенно наполнялась командирами подразделения, ожидавшими прибытия командира полка из группировки. Как всегда больше всех балагурил и развлекал остальных Алексей Шпанагель. Но когда в палатку зашёл Семёнов, то внимание сразу переключилось на него, так как он красочно начал хвастать полученной якобы благодарностью от спецназовцев. Значительно поглядывая в мою сторону, Константин Иванович рассказывал, что чуть ли не он лично подбил четыре легковых автомобиля боевиков, за что и получил благодарность. Я лишь усмехался, слушая безудержное хвастовство командира дивизиона и не останавливал его: хотя эти машины были подбиты моими корректировщиками и спецназовцам понравилась именно их работа. Потом Лёха Шпанагель и Семёнов сцепились из-за отказа последнего дать хотя бы на время в первый батальон верблюда, которого Константин Иванович притащил из Керлы-Юрта. Но спор был прекращён появлением командира полка, который сразу же поднял Семёнова и жёстко отчитал за то, что его грузовая машина была замечена в Керлы-Юрте без прикрытия и вообще выгнал с совещания подполковника.

– Борис Геннадьевич, вы присмотритесь к командиру первого дивизиона внимательно, а то в последнее время к нему очень много вопросов накопилось. Может его надо уже отсюда убирать?

И действительно к Семёнову накопилось много вопросов. При наличие подготовленного офицерского состава дивизион стреляет неточно. Да…, открывает огонь быстро, но точности нет. Лишь бы стрельнуть в ту сторону. И что самое плохое, командир дивизиона даже и не пытается предпринимать никаких мер, чтобы разобраться в причинах неточного огня. Но зато с точки зрения снабжения у Семёнова всё отлично: он прирождённый тыловик, он может организовать любое мероприятие, но как артиллерист всё-таки очень слабый.

Заканчивая совещание, командир полка поздравил разведчиков с их профессиональным праздником – Днём разведчика. В ответ разведчики пригласили командира и ряд других офицеров, в том числе и меня, на «рюмку чая», что было принято с воодушевлением.

Стол был накрыт в офицерской столовой, на стене висел большой плакат с эмблемой разведчиков – летучей мышью, которая раскинула свои крылья над земным шаром. Дружно расселись, дружно подняли кружки. Время до восьми часов, когда должен был прозвучать артиллерийский салют в честь дня разведчика пролетело незаметно и мы вывалили на улицу уже сильно подогретые. Я дал команду произвести два залпа: первый дивизион даёт залпы дымовыми снарядами, в которые вкручены дистанционные взрыватели. А второй дивизион среди воздушных разрывов должен был повесить парашюты с осветительными зарядами. Зрелище должно было получиться красивым. Но то что я увидел, мне совершенно не понравилось: дивизион Семёнова чётко выполнил моё указание, а второй дивизион выпустил лишь два осветительных снаряда, которые сиротливо болтались в ночном небе, освещая пустынные окрестности. Разведчики были в восторге от увиденного, не зная в целом, что должно было быть в воздухе.

Переждав восхищение разведчиков, предложил собравшимся выйти на улицу через десять минут, чтобы посмотреть вторую попытку салюта, а сам ринулся в палатку ЦБУ. Разговор со вторым дивизионом был жёсток и в категоричной форме – я приказал повторить салют исходя из своих требований. Через десять минут в тёмном небе расцвели багровые разрывы дымовых снарядов, а среди них ровной шеренгой опускались 12 осветительных снарядов, заливая светом Сунженский хребет. Второй залп добавил восторга всем участникам праздника.

– Борис Геннадьевич, – тронул меня за рукав командир полка, когда последний факел потух в воздухе, – давай ещё по элеватору грохнем в честь дня разведчика.

Через пять минут сорок восемь снарядов ушло в сторону Алхан-Калы, где в центре селения

возвышался элеватор, а через пятнадцать секунд багровые сполохи разрывов осветили небо в той стороне. Уже в конце вечера поступила команда из группировки и ещё сто снарядов ушло в цель №1329.

* * *

После завтрака получили ещё 200 бумажных мешков и взвод управления начал обкладывать мешками с землёй свой прицеп и наш кунг, а я сидел на стуле, наблюдая за работой солдат. Проходивший мимо Андрей Порпленко поздравил меня с представлением к ордену «За военные заслуги». Командир полка только что подписал представление к награде, а спустя несколько минут прибежал посыльный с приказом явиться в командирский кунг. В салоне командира уже находился полковник Григорьев – командир артиллерийского полка и капитан Шпанагель. Григорьев привёл с собой две КШМКи для того, чтобы на нашей горе развернуть два своих наблюдательных пункта и оттуда работать как по Грозному, так и по другим целям.

Никитин на правах хозяина выставил на стол коньяк и мы, попивая и слегка закусывая, слушали Григорьева о жизни арт. полка. Особенно позабавил нас рассказ о том, как полк наговорил по спутниковому телефону на 64 тысячи долларов.

Когда артиллерийский полк уходил в Чечню, к командиру пришли представители компании «Билайн» и подарили спутниковый телефон, для того чтобы офицеры и прапорщики полка имели возможность раз в неделю связываться со своими семьями.

– Товарищ полковник, – заверил представитель компании, – можете в разумных пределах пользоваться этим телефоном. Мы всё оплатим.

Приехав в Чечню, командир полка определил, что каждый офицер, прапорщик имеет право раз в неделю, в течение пяти минут переговорить по телефону с семьёй и отдал телефон в роту связи на хранение солдату, который лично отвечал за