Горячая точка - Борис Геннадьевич Цеханович
– Майор…, – завопил здоровенный мент и угрожающе надвинулся на меня, – я тебя спрашиваю – Кого ты посадил?
Иностранцы и грузины с блок-поста уже уехали и тут кучковались только российские военнослужащие, абхазские милиционеры и пограничники и я не мог понять причины такого непонятного наезда. Причём, дело уверенными шагами двигалась к хорошему мордобою между мной и начальнику милиции. А он мужик здоровый и в драке наверно будет посильней, чем я. И от того, как я сейчас себя поведу, будет зависеть – Быть драке или нет? Получу по роже или нет? Конечно, если начнётся побоище – нас тут же растащат и не дадут поубивать друг друга. Но пока мои сослуживцы, которые могли оказать помощь, нерешительно толклись недалеко не понимая, как и я, причины скандала… Да и не слыша за рёвом вертолётных двигателей о чём кричит местный мент. Подчинённые капитана Бейсика тоже неуверенно мялись в стороне и, чувствуя себя нерешительно на блок-посту миротворцев, где у русских было подавляющее большинство…. Если что….
Капитан это тоже понимал, но в тоже время был битым волком и опытным ментом и избрал банальную, уголовную тактику – Взять меня на КРИК. Надеясь сломать неопытного в этих психологических моментах русского майора, заставить его дрожащим голосом оправдываться. Вот тогда у него был хороший шанс дать безнаказанно миротворцу по роже… Даже не сильно… Так …, для порядка. Для поднятия своего авторитета среди подчинённых, мол – Вон он какой крутой, что не боится русского миротворца по харе съездить… Дать ему и сломленный майор зассыт ответить. В случае такого удачного расклада он имел бы одни «плюсы» и ни одного минуса. И даже потом возмущённый Командующий ничего не смог бы сделать, а свой авторитет Бейсик поднял бы как в глазах подчинённых, так и у своего начальства.
Но я тоже был не пальцем деланный и жил, воспитывался не в семье ботаника. Отец офицер МВД и всё своё детство я провёл около Зоны. Общался и работал до армии тоже с зеками. Поэтому много чего знал из криминальных повадок. Да и «лихие 90тые» не зря прошли, а только закалили. И я выбрал единственно правильную линию поведения. Вести себя нагло, по-хамски и быть настороже. Если пропущу его первый удар – главное устоять на ногах. Не упасть, а успеть ответить ударом и напасть на него. А там посмотрим….
– Да пошёл ты на х….й. Кто ты такой, чтобы перед тобой отчитывался? – С расстановкой и с презрительной медленностью ответил я.
– Ааааа…, – взбеленился мент, – ты сейчас узнаешь – Кто я такой? Я сейчас тебя арестую и грузинскую шпионку тоже, которую ты посадил в вертолёт… Тогда ты узнаешь, кто я такой….
– Заебе….ся арестовывать… Иди…, попробуй…, – вертолёт уже приземлился и крутил вхолостую винтами, дверь была открыта и там сидел на корточках командир машины, терпеливо ожидая, когда мы закончим ругаться. Поняв, что ему не удалось «нагнуть» миротворца и всё превращается в обыкновенную перебранку, Бейсик развернулся и решительно направился к дверце вертолёта. Я пошёл за ним, желая во всех подробностях посмотреть и услышать, как генерал Суконный красиво будет ставить на место зарвавшегося мента.
Бейсик подошёл к дверям, сунул туда свою рожу и ткнул пальцем в абхазку: – Вылезай…, с вещами.
Чуть отодвинув в сторону мента, я тоже сунул в дверь голову и увидел затравленный и испуганный взгляд молодой женщины, которая с надеждой смотрела на Суконного.
– Ну, сейчас пойдёт…., постановка мента на место, – успел весело подумать я, но увидел только бесстрастно-удивлённый взгляд генерала, невинно и молча вопрошающий.
– Что тут происходит? И что это ты, Копытов, за женщину посадил в вертолёт?
Замы и присутствующие в вертолёте офицеры просто молчали, не выказывая эмоций, и только с нездоровым интересом ожидали дальнейшего развития ситуации
– Ах ты ёб… тв…ю м…ь…, ах ты еб…й генерал. Сейчас ведь всё на меня свалит. – Для меня она была «Никто», поэтому вызверившись, я заорал на девку, – Чего сидишь? Бери вещи и на выход…
Пришлось самому забраться вовнутрь машины и помочь ей выгрузиться. Мы отошли на безопасное расстояние и вертолёт улетел в Сухуми, а мы опять оказались друг против друга.
– Ну…, что дальше? – Агрессивно спросил я мента. Тот злобно зыркнул глазами и взмахом подозвал к себе подчинённых.
– Эту мы забираем для выяснения личности и обстоятельств, а ты, лучше не появляйся на моей территории. А то я тебя арестую и тебе не поможет твой миротворческий статус.
Подошедшие милиционеры взяли вещи абхазки и пошли с ней к ментовскому автобусу, а я дождавшись когда они отойдут подальше, чтобы не ронять авторитета начальника милиции, наставительно произнёс: – Капитан, не бери в руки тяжёлое, а то надорвёшься….
Бейсик вроде бы дёрнулся в мою сторону, но потом угрожающе произнёс: – Зря ты это, майор, сказал… Ох и зря…
Менты с женщиной уехали, разъехались и остальные офицеры и я в пресквернейшем настроении подошёл к полковнику Дорофееву и Володе Буйнову. Они молча и сочувственно выслушали мой рассказ и эмоциональные комментария по генералу.
– … Вот сейчас я понимаю, что действовал неправильно… Даже не я. Я то что? Опыта никакого. А сейчас понимаю: на месте генерала всё сделал бы гораздо проще. Закончилось тут всё, поднялся на вертолёте, забрал бы с базы бабу без лишних глаз и в Сухуми тоже также высадил. Мне совсем не климатит ссориться с абхазкими ментами, тем более с Бейсиком, который тут «царь и бог»…, – закончил я своё повествование.
– Фигня, Борис Геннадьевич, неприятно конечно, но думаю что это поправимо. Как Володя скажешь? Ты же с Бейсиком в друганах…
– Хреново, конечно, но завтра с вашего разрешения, мы с Борей сгоняем в Гали… Посидим с Бейсиком, выпьем и помиримся.
В принципе так и получилось, хотя Бейсик был сначала неприятно удивлён нашим неожиданным появлением в его кабинете. И начало нашего разговора происходило в повышенном тоне и на грани взаимных оскорблений, когда люди расходятся в разные стороны совсем непримиримыми врагами.
– Всё, Володя, – Бейсик раздраконенный перебранкой до предела, встал из-за стола, – увози своего грузинского шпиона, а то я за себя не ручаюсь…
Подполковник Буйнов с досадой поморщился. Он, пока мы ругались, выставлял на боковой столик выпивку и закуску, считая, что мы поругаемся, выпустим пар и выпьем за дружбу. И такой категоричный поворот его совсем не устраивал.
Я тяжело вздохнул, подошёл к столу и разлил по трём стаканам коньяк: – Ладно, капитан, сейчас уедем. Давай только выпьем и поеду. Знаешь, куда поеду? Прямо к известному тебе
