Карл Любезный - Владимир Васильевич Москалев

Чувство такта было ей не чуждо, — хвала ее воспитателям, — это и диктовало ей не смотреть на него пристально и долго. И вообще, все выглядело так, словно не было у них никогда помолвки; во всяком случае, она забыла об этом и не желает вспоминать. Посланнику, вопреки его ожиданиям, она ответила в нескольких словах, которые яснее ясного дали ему понять, что она готова покориться.

— Скажите королю, что я жду его. Пусть приходит. Я хочу его видеть; пусть и он увидит меня.

— Это все, ваша светлость?

— Прощайте, герцог, — бросила она в его сторону колкий взгляд и отвернулась, сомкнув губы.

Эти последние слова, адресованные Людовику Орлеанскому, закрыли все то, что было когда-то между ними, на замок, ключ от которого она швырнула в реку.

Опустив голову, повернувшись, герцог стремительно вышел.

И ни один из них не мог и подумать тогда, что спустя несколько лет ключ этот найдется и откроет замок…

Глава 10

ШЕСТЕРО БУРЖУА ЗА ШТОРАМИ КРОВАТИ С БАЛДАХИНОМ

На следующий день Карл в сопровождении отряда солдат и своих приближенных направился в замок. Пройдя в башню, он поднялся по винтовой лестнице и остановился у покоев герцогини. Сердце его сильно билось. Он никак не решался войти.

— Этьен, — повернулся он к своей свите, — хочешь, идем со мной. Ведь мы с ней никогда не видели друг друга. Что я ей скажу?

— Поздоровайтесь, сир, вот и все, — ответил верный фаворит.

— А дальше?

— А дальше глядите на нее, не отрываясь. Будь я проклят, если после этого она будет и дальше хранить молчание. Даже Валаамова ослица заговорила. Надеюсь, однако, для этого вы не станете избивать будущую супругу.

— Не забудьте оценить ее грудь, сир, — какова она? — напутствовал справа Рибейрак. — Но не слишком-то пожирайте глазами, если она у нее большая; клянусь кисточкой хвоста Вельзевула, смутившись, она, вероятно, не произнесет и двух слов, да и те вам трудно будет разобрать. Помните, она еще девица, в ее постели побывала всего лишь чья-то волосатая нога, но не больше.

— Не вздумай сказать этих слов после бракосочетания, Филипп, — предостерег Этьен. — Король прикажет тебя выпороть.

Вздохнув, Карл вошел.

Предупрежденная о визите, бретонская принцесса стояла у окна и смотрела на гостя.

И сразу же, едва войдя, Карл уперся глазами в грудь юной герцогини, хотя только что совсем не думал об этом. Анна удивилась: ему бы начать разговор, а он пялится на нее не мигая, будто никогда не видел подобных ей девиц.

Карлу будущая супруга, надо сказать, понравилась: средней упитанности, весьма миловидна, розовый цвет лица с маленьким острым носиком, припухлыми губами, тонкими бровями двумя черными дугами и глазами цвета спелого каштана. Одна нога у нее короче другой, Карлу сказали об этом; скрывая врожденную хромоту, «герцогиня в сабо» носила туфли на каблуках разной высоты, испытывая при этом дискомфорт в пятке «неудавшейся» ноги. Карл посмотрел вниз; но разве увидишь что-нибудь при такой длине платья? И подумал: при высокой подошве хромота не должна быть заметна. И рост у нее, как и у него, небольшой.

Теперь надо было что-то сказать: он король и должен начать первым.

— Я рад приветствовать вас, мадемуазель, и я пришел сказать вам, что вы… чтобы вы…

Карл смутился. Черт возьми, это совсем не то. Рибейрак учил его: для того чтобы нагреть комнату, надо сперва затопить камин. Словом, вначале следовало сказать, что ее дивный образ часто представлялся ему в мечтах, что ее глаза подобно двум карбункулам излучают… (забыл, что именно), что ее коралловые губы так и манят к себе, чтобы окунуться… вот черт, куда же окунуться?.. Эх, Рибейрака бы сюда!

Вид же будущего супруга совсем не вселил в Анну расположения к нему, вызвав, напротив, одно лишь разочарование и невольно дав команду губам презрительно скривиться. Перед ней стоял совсем некрасивый молодой человек ниже среднего роста, с пухлыми губами, толстым горбатым носом и черными, навыкате, глазами. Он казался настоящим увальнем, тем не менее был спортивен, прекрасно держался в седле и до безумия любил охоту. Кроме того, он хорошо играл в шахматы, увлекался римской историей, житиями святых, романами, живописью, знал латынь и итальянский язык, словом, был достаточно образованным в отличие от многих французских властителей того времени.

Обо всем этом Анна Бретонская узнает позднее, ныне же она вообразила, что перед ней неотесанный бык в посудной лавке, не более того. Не смог даже как следует изложить цель своего визита. К тому же просто урод. И руки недвижно висят вдоль тела, как ненужные.

— Что ж, пришли, так говорите, — ответила она на его приветствие. — Что вы хотели мне сказать?

— Я мечтаю сделать вас своей женой, — выпалил Карл и замер в ожидании реакции.

Герцогиня неслышно вздохнула, не сумев удержать усмешки, которую постаралась быстро согнать с губ. Что теперь ее несогласие? Кто ее станет слушать? Она вынуждена подчиниться. Но она знала, что, хотя Бретань и войдет в состав французского королевства, она, последняя герцогиня, будет бороться за ее права и свободы.

— Воля ваша, — ответила она и отвела взгляд, устремив его вдаль, в сторону далекой Англии. Потом прибавила: — Мне не оставили выбора.

И подумала, что дядя был прав: откажись она — и королевские войска окончательно разорят герцогство Бретонское, а она сама станет пленницей. И еще она мысленно попросила прощения у отца за то, что не смогла защитить ни себя, ни его землю. Видимо, ее советчиками были где-то допущены роковые ошибки.

По мнению советников короля, обручение следовало держать в тайне во избежание немедленной реакции Максимилиана, который в борьбе за отобранную у него жену не замедлит развязать тотальную войну, взяв в союзники Англию и Испанию.

15 ноября 1491 года в Ренне был заключен мир между Францией и Бретанью, и вечером того же дня в часовне ордена якобинцев состоялась помолвка юной герцогини Анны и короля Карла VIII.

Рибейрак, этот наш неистощимый выдумщик и зубоскал, не преминул поделиться с другом планом дерзкой выходки, которую сей же час вознамерился претворить в жизнь. Он нанес визит маршалу Полхайну, чью ногу совсем недавно имела счастье лицезреть невеста в своей постели.

— Ваша светлость, не соблаговолите ли быть свидетелем некой любопытной церемонии, которая, уверен, доставит вам невыразимое удовольствие?

— А в чем дело? — не без интереса вскинул брови посол германского короля.

— Вы увидите на месте. Процедура совершится втайне от посторонних глаз, но вам, как представителю будущего императора, дозволено будет на это взглянуть.

Весьма заинтригованный, маршал