Последняя война Российской империи - Сергей Эдуардович Цветков
В течение следующего месяца Жоффр и Фалькенгайн поочередно пытались охватить открытый фланг неприятеля, для чего перебрасывали на север свежие силы с других участков Западного фронта. Все больше вытягивая линию фронта, французы и немцы постепенно продвигались к Ла-Маншу. К середине октября этот «бег к морю» закончился тем, что противники, пройдя через Аррас и Ипр, уперлись в морское побережье возле Ньюпора и принялись за рытье траншей.
Последним большим успехом немцев стало взятие Антверпена. Город пал 10 октября после почти двухнедельной бомбардировки его фортов тяжелой германской артиллерией. Бельгийское правительство переехало в Гавр. Кайзер, узнав об этом, расцвел: «Ничего, все еще только начинается!»
В ходе «бега к морю» союзники закрепились на ипрском выступе, за рекой Изер. Здесь, на небольшом пятачке перерезанной каналами и искусственными насыпями земли, к середине октября скопились значительные силы: французская армейская группа генерала Дюбая, британский экспедиционный корпус и бельгийская армия – всего 15 пехотных и 11 кавалерийских дивизий. Союзное командование подумывало об ударе на Лилль и далее на Брюссель, не подозревая, что по ту линию фронта на этом же участке разворачиваются 4-я армия герцога Вюртембергского и правофланговые корпуса 6-й армии (в общей сложности 17 пехотных и 8 кавалерийских дивизий). Основные силы немцев были нацелены на Ипр, а вспомогательные, продвигаясь вдоль морского побережья, должны были захватить порты – Дюнкерк и Кале.
Германские войска начали наступление 20 октября и быстро захватили инициативу. На реке Изер, где оборону держала 60-тысячная бельгийская армия, кризис наступил уже 25-го числа. Не в силах больше сдерживать продвижение немцев, король Альберт призвал на помощь морскую стихию. Через открытые у Ньюпора шлюзы воды потопа хлынули на низменную равнину, вынудив германцев оставить захваченные позиции на левом берегу реки Изер. С началом ноября стрельба на северном фланге затихла.
У Ипра тевтонская ярость разбилась о стойкость англичан. Немцы имели двойное превосходство в полевой артиллерии (а по тяжелым орудиям – так даже десятикратное) и несмотря на это не смогли выбить британских солдат из их полузатопленных грунтовыми водами окопов. Германские атаки всякий раз останавливал превосходно организованный ружейный и пулеметный огонь. Немцы признавались, что порой невозможно было отличить первый от второго – англичане умудрялись совершать из своих скорострельных винтовок до 15 выстрелов в минуту.
27 октября 1914 года на южном участке ипрских позиций у Нёв-Шапель германская артиллерия выпустила 3000 шрапнелей, начиненных вместе с пулями слезоточивыми и чихательными газами. Из-за низкой концентрации газов химическая атака осталась незамеченной для противника, и этот факт получил известность только в послевоенных публикациях германских историков.
Многодневный приступ британских позиций сделал ипрский выступ могилой образованной молодежи Германии. Четвертая армия едва ли не полностью состояла из резервистов, в чьих рядах находились и 35 тысяч добровольцев – студентов германских университетов и технических училищ. Эти вчерашние дети, наскоро обученные, были безжалостно брошены под прицельный огонь британцев. К концу сражения 25 тысяч из них нашли свое упокоение на кладбище у Лангемарка. Не случайно первая битва у Ипра, наряду с официальным названием (Фландрское сражение), имеет и другое, неофициальное, – «Kіndermort», избиение младенцев. Среди оставшихся в живых добровольцев двое получили впоследствии всемирную известность – Эрнст Юнгер и Адольф Гитлер.
Потери англичан также были исключительно велики. Представление о них дает дневниковая запись капрала Джорджа Матисона из 1-го батальона собственных Ее Величества полка хайлендеров Камерона, подводящая итог сражению у Ипра: «…из 1100 офицеров и солдат, выступивших с самого начала, остались майор Идон и около 80 рядовых. Полагаю, дома осталось еще много солдат. Так вот, нам бы они пригодились». Под Ипром погибли 54 000 английских солдат и офицеров, что превратило этот город в могилу регулярной британской армии. 1 ноября английский военный министр лорд Герберт Китченер уведомил президента Пуанкаре, что Британия сможет довести свой экспедиционный корпус во Франции до миллиона человек лишь в июле 1915 года: «До этой же даты не рассчитывайте на нас».
Всего же потери с обеих сторон достигли 250 000 человек. Итог почти семинедельной битвы, по чьему-то меткому выражению, был таков: «Верховное командование и штабные офицеры выжили, от армии же остались одни воспоминания». Этим словам суждено было стать символом всех последующих сражений на Западном фронте.
15 ноября главнокомандующий английским экспедиционным корпусом на континенте Дж. Френч написал личному секретарю короля Георга: «Фактом является, что все зависит от России – мы можем держаться, но мы недостаточно сильны, чтобы начать энергичное наступление».
VIII
С наступлением осени «Центральные державы» утратили все преимущества, которые давало им опережение противников в сроках мобилизации. Если в течение августа они имели превосходство в силах, то в сентябре установилось равновесие, а в октябре численный перевес решительно склонился на сторону Антанты, в соотношении 10:6.
Однако немцы не были готовы признать свое стратегическое поражение. Оперативная обстановка на Западном фронте была в целом вовсе не плоха для семи германских армий. Пускай они и не смогли победить в молниеносной войне, зато их нерушимая стена вполне надежно прикрывала Германию от вторжения неприятеля. Густая сеть железных дорог на западе страны гарантировала своевременное прибытие пополнений.
На Восточном фронте дела обстояли совсем по-другому. Протяженность его была почти вдвое большей – 1200 километров, – но при этом он был гораздо менее насыщен войсками. Во Франции на один километр приходилось от 3000 до 5000 солдат (с каждой стороны), а на русском фронте – всего 1000—1500. Столь слабое прикрытие огромных пространств предрасполагало к продолжению маневренной войны, которая, при общем превосходстве России в живой силе, давала русской армии некоторое преимущество.
Особую тревогу у германского верховного командования вызывало состояние Австро-Венгрии. Сокрушительное поражение в Галицийской битве нанесло сильно удар по ее могуществу, и тем не менее монархия Франца-Иосифа продолжала оставаться главным военным противовесом России. В ставке кайзера сочли необходимым оказать союзнику всемерную помощь, даже за счет ослабления германских сил в Восточной Пруссии. С этой целью в Верхней Силезии была образована 9-я армия, составленная из нескольких корпусов восточно-прусской 8-й армии и свежих частей ландвера (290 тысяч штыков, 20 тысяч сабель и 1600 орудий). Вести ее вглубь русской Польши было поручено Гинденбургу и Людендорфу.
Рано утром 18-го сентября Людендорф выехал в Ней-Сандец, в ставку австро-венгерских войск, чтобы обсудить с Конрадом совместный план действий. Проезжая сквозь Галицию, он «познакомился с самой грязной страной Европы». Австро-венгерские войска произвели на него в целом
