Паргоронские байки. Том 6 - Александр Валентинович Рудазов

Пока юный Хизро не затеял авантюру, которая может уничтожить всю ложу! А ведь казался таким многообещающим исследователем!

Хотя им все-таки удалось найти Фрагмент… коадъютор чувствовал смесь гнева и восхищения, одновременно хотел оттрепать дуралеям уши и пожать руки. Если им удастся выбраться из этого живыми, их таки надо будет поощрить… и наказать, конечно, наказать обязательно, но все-таки им удалось, это невозможно отрицать…

Жаль только, что сейчас Фрагмент вновь будет утрачен.

- Ну уж нет! - воскликнул Парсоваль Дореус, поднимая экраны.

- Он не принадлежит вам, чужаки, - раздался мягкий, почти дружелюбный голос. - Передайте мне Древнейшего, и он будет милостив к вам.

- Но не ты, да?!

- Лебе Дореус, нам незачем становиться врагами. Не позвольте вашей жадности вас погубить.

Милаба сжалась в комочек. Жеводар пытался приподняться. Эрзац-костюм коадъютора полыхал всеми цветами радуги, а очки стали матово-белыми. Он сдерживал демолорда, он с огромным трудом его сдерживал — но ни на что другое у него сил уже не хватало.

А потом Жеводар все-таки встал на ноги… и от них протянулась тень. Черная, длинная… слишком черная и слишком длинная. Тень поднялась за спиной Путешественника и напала, набросилась на него! Холодные бесплотные руки обхватили горло, дымящийся одушевленный песок стал забиваться в рот, ноздри, глаза!..

Жеводар захрипел, отбиваясь, светя ирбинкозорами… но тщетно, тщетно!.. Он вернул свою тень, но какая-то его часть так и осталась связана с Живыми Тенями, связана с Камтстадией.

И теперь та забирала свое.

Коадъютор бросил на Жеводара быстрый взгляд, но ничего больше. Он не мог отвлечься. Одно движение, одно заклятие не туда — и хрупкая защита рухнет, и демолорд убьет всех троих.

А Милаба тоже выпустила свои ирбинкозоры, но это не помогало! Они только слегка обжигали Живую Тень, та таяла и рвалась в их свете, но это лишь отсрочивало неизбежное!

- Вы мне не нужны, - раздался голос. - Мне не нужны ваши жизни, мне не нужны ваши тени. Просто отдайте то, что мне нужно, и я вас отпущу. Возвращайтесь на свою базу, продолжайте свои исследования. Вы останетесь живы и здоровы, а я стану вашим вечным другом. Все останутся в выигрыше. Или же мы можем закончить эту бессмысленную драку, и закончится она неизбежным. Стоит ли ваших жизней минута глупого сопротивления?

Милаба отчаянно посмотрела на лебе Дореуса. Тот поморщился, но неохотно кивнул. Путешественница вскинула руку с концентриком и крикнула:

- Согласна обменять на информацию!

- Информацию?.. - переспросила Камтстадия.

Живая Тень перестала душить Жеводара, позволила ему сделать вдох. Милаба набрала воздуха в грудь, и быстро проговорила:

- Расскажи, что происходит! Зачем тебе концентрик?!

- Исследователи, - чуть насмешливо произнесла Камтстадия. - Ученые. Этот ради ответов отдал мне свою тень. Ты готова отдать мне Древнейшего. Смертные не понимают ценности настоящих вещей.

- Значит, сделка для тебя выгодная! - протянула концентрик Милаба.

Тень отстранилась от Жеводара. Тот упал на колени и закашлялся. А Камтстадия изрекла:

- Хорошо. Передайте Древнейшего — и получите все ответы.

- И гарантии безопасности! - добавил коадъютор.

- И их тоже, разумеется.

Лебе Дореус опустил руки. С его плеч словно сняли тяжелый груз. Волшебник сел на песок и устало посмотрел на своих сотрудников. Он предпочел бы иное окончание, но Милаба права — это максимум того, что они могут получить.

А Путешественница медленно разомкнула пальцы. Концентрик продолжал висеть между ними, продолжал парить в воздухе, но связь слабела. Незримая Камтстадия мелькнула где-то внизу, взлетела по Милабе, окатив леденящим холодом, и сверкнула на подушечках пальцев.

Концентрик исчез.

А Тень Древнейшего сразу… уплотнилась. Живые Тени уже стали гораздо чернее, гуще и мощнее, когда слились в Камтстадию… возможно, не ту, изначальную Камтстадию, а новую, иную… но теперь они и вовсе приобрели объем. Черная фигура шагнула к Путешественникам, и в ней отобразилось лицо. Все еще схематичное, просто светящиеся глаза и рот, но это было уже настоящее лицо, не двумерный рисунок.

- Так зачем она тебе? - настороженно спросила Милаба.

- Смертные, - с иронией произнесла Камтстадия. - Не понимают, зачем тени и плоти бога его душа. Вы…

Она не договорила. В воздухе раскрылись рваные трещины, и выплюнули десятки щупальцев. Сотни глаз Кошленнахтума даже не глядели на Путешественников, на жалких человечков — они видели только Камтстадию. Сотни пастей раскрылись и извергли единый гневный выкрик:

- ОТДАЙ!!!

- Ты как раз вовремя, Омерзительный Господин, - ответила Тень Древнейшего. - Ты будешь первым.

Взметнулся невидимый клуб. Камтстадия… расширилась, из двух с половиной измерений перешла в полные четыре… и щупальца Кошленнахтума прилипли к ней. Сильнейшего гхьетшедария потянуло к Камтстадии… нет, в Камтстадию!..

Она втягивала эту мешанину плоти с бешеной скоростью. Кошленнахтума рвало в клочья, его влекло сквозь порталы, он почти панически вскрикнул… и все порталы захлопнулись.

Оторванные щупальца втянулись в Камтстадию, и та стала еще чуть плотнее, еще чуть четче.

- Чуть-чуть не успела, - с сожалением произнесла Тень Древнейшего. - Слишком крупный. Ничего, никуда не денется… а вы, полагаю, хотите все-таки получить ответы?

- Да, у нас договор, - смело произнесла Милаба. - Как ты вернулась к жизни? Зачем тебе концентрик?

- Глупое название, - покачала головой Камтстадия. - И не отражающее суть. Это не то, что вы называете концентриком. Им была та скорлупа, которая превратилась в Бго. А это… это то, что на устах у всех паргоронцев. Древнейший, его суть. Она никуда не исчезала, она с самого Разделения ждала, когда окажется у меня. Я Камтстадия, смертные. Кто-нибудь из вас знает старопаргоронский?

- Я знаю, - проворчал лебе Дореус. - «Камтстад» - «тень»,