Паргоронские байки. Том 6 - Александр Валентинович Рудазов

К тому же в те времена они были сильно размазаны по миру, и многих постигла судьба одиночек или гонимых нелюдей. Эльфам даже тут не повезло, потому что колдовство в Смутную эпоху возненавидели, а эльфы с ним часто ассоциировались.

В итоге они сохранились только пятнышками, в тех землях, что были чисто эльфийскими провинциями, и в первую очередь — Тирнаглиале и Северном Тире. В имперские времена они пользовались высокой автономией — и в Смутную эпоху это стало спасением.

Об этом Моргантос думал, стоя на трибунах, в задних рядах. Ему все же хотелось узнать, кого Мистерия назовет волшебником столетия. Осведенни или Гаянелли?

Уж точно не бессмертную Лискардерасс — особенно после того, как Тирнаглиаль сумел выбить самоуправление для своей портальной станции, заставил Мистерию поступиться крохой своего всевластия.

Все три основных фаворита состоят в ученом совете. Драммен Осведенни возглавляет Спектуцерн, Майно Гаянелли — Обскурит, Галлерия Лискардерасс — Провокатонис. Президенты университетов уже избрали лауреата премии года, уже объявили лауреата премии десятилетия, и теперь оставалось назвать того, кого они считают лучшим из лучших, волшебником над волшебниками, самым достойным гражданином Мистерии и прочая, прочая, прочая.

Конечно, это будет человек. Годовые премии и даже десятилетние еще могут изредка вручаться нелюдям, но эту, столетнюю, совершенно особую, да еще и самую первую …

- Галлерия Лискардерасс! - раздался сиплый старческий голос.

Эльфийская дева прижала ладони ко рту в совершенно человеческом жесте. Она медленно поднялась, не веря своим ушам, растерянно оглядываясь, а шестеро ее коллег негромко хлопали и кивали.

- Поздравляем, бессмертная, - ворчливо сказал Гаянелли. - Но вы уж нас не подведите.

- Это большая честь, высокая честь, - важно произнес Осведенни. - На вас теперь смотрит вся Мистерия.

Они явно не были удивлены, члены ученого совета. А вот Моргантос Оот… он был изумлен. Он был ошарашен. Он смотрел на счастливую, раскланивающуюся Галлерию, на бурно аплодирующую арену, и не верил своим глазам.

Это было… что-то небывалое. Невозможное. Сам Моргантос никогда бы не вручил никакой премии ни одному гемод, человеку. Просто потому, что это не эльф. Не из ненависти, не из каких-то личных соображений, но всем же очевидно, что эльфы во всех отношениях превосходят прочие народы.

Многие из сидов, собратьев Моргантоса, утверждают, что точно так же и высшие эльфы превосходят всех прочих эльфов, но с этим Моргантос согласен уже не был, он всегда отличался широтой взглядов. Он признавал, что сиды физически совершенней светлых или лесных эльфов, зато светлые способней в Искусстве, а лесные настолько близки к природе, что их иногда путают с нимфами.

Так или иначе… его несказанно удивило произошедшее. Видимо, он был несправедлив к людям. Они вполне объективны. Они тоже понимают, что эльфы во всех отношениях превосходят прочие народы и безусловно в первую очередь заслуживают все премии.

Хорошо, что они это понимают. Возможно, с ними все-таки можно иметь дело.

Галлерия Лискардерасс сегодня купалась в поздравлениях. Это был ее праздник. Бриара года вручили на четвертый день фестиваля, Бриара десятилетия — на седьмой, поскольку если бы все это сделали единовременно, мэтры Инквивари и Баосорг остались бы в тени.

Но сегодня десятый день фестиваля, и сегодня ее праздник. Вся Мистерия ее чествует, вся Мистерия ее поздравляет. Вся Мистерия… Галлерия вспомнила о том, что творится сейчас в родном Тирнаглиале, о ненавидящих ее и друг друга братьях, и ей взгрустнулось.

Банкет был потрясающий, столы ломились от еды и напитков, здесь был представлен весь цвет волшебства и множество гостей из-за рубежа, но в какой-то момент Галлерия устала от несмолкающих спичей. Она окутала себя туманом и незаметно ускользнула на балкон, одну из множества опоясывающих зал лоджий.

Вдохнув ночной воздух, эльфийская дева обогнула колонну и сошла вниз. Сам ветер стал ее ступенями, незримые элементали заклубились под ногами, борясь за право подставить волшебнице спину. В раскинувшемся у банкетного чертога саду тоже гуляли люди и нелюди, размышляли о чем-то одиночки и миловались парочки — но здесь все же народу было поменьше. Галлерия вошла в мраморную беседку, достала из-за пазухи золотой медальон и аж закусила губу от удовольствия.

Все-таки ей до последнего не верилось.

- Поздравляю, владычица, - раздался негромкий голос.

- Благодарю, - машинально ответила волшебница. - Но я не владычица.

Из ночной мглы выступил стройный силуэт. Галлерия узнала его — тот молодой сид, что так умилил ее полгода назад. Наивный юноша, преисполненный детского благородства, жаждущий совершить подвиг. Она тоже была такой когда-то, но ее жизнь давно обтесала.

- Ты все еще в Мистерии, бессмертный Оот? - спросила Галлерия. - Я полагала, ты вернулся домой.

- Мне нечего там делать, владычица, - произнес Моргантос. - Мое сердце не лежит ни к одному из ваших братьев, я не желаю за них сражаться, а ничего иного я делать не умею.

- Ты из потомственных гвардейцев, - догадалась Галлерия. - Да, кажется, я припоминаю одного Оота, что был подле отца, когда я была ребенком… не твой ли то был отец?

- Совершенно верно, владычица.

- Я не владычица, - уже чуть сердито повторила Галлерия.

- Я почту за честь, если вы станете ею для меня, - вытянул из ножен меч Моргантос.

- Ч… что происходит?.. - не поняла волшебница.

Сид опустился на одно колено, склонил голову и протянул меч Галлерии. Большую часть жизни та провела в Мистерии, Тирнаглиаль покинула пятнадцатилетней девочкой и потом возвращалась туда только наездами, погостить… но она знала обычаи своего народа.

- Клан старых традиций… - пробормотала она. - Дух эльфийского рыцарства… не знала, что в Тирнаглиале он еще жив.

Моргантос продолжал стоять коленопреклоненным, словно мраморная статуя. Галлерия должна была либо принять его меч и обрести совершенно ненужного ей рыцаря, либо окатить его холодным презрением и удалиться, навсегда оставив в душе юноши рану.

Эльфы — крайне консервативный народ. Прямое следствие их долголетия. Поколения сменяются редко,