Моя стая-семья и не только - Евгения Кимовна Романенко
И я сбежала! Просто взяла и уехала в город. И причина нашлась ─ свет отрубили. Ехала домой, готовая ко всему. Я бы не удивилась увидев у себя в кровати бегемота. А ещё с них станется ─ усыновить какую-нибудь крысу.
Но меня ждало потрясение посерьёзней. На кровати никто не лежал! Вот как застелила, так ни единой вмятинки не было. Стая ходит напряжённо-ожидающая.
─ Ну, ребята-девчата, молодцы! Но на кровать не пущу! Я вас похвалила, но спать я буду одна!
Было бы сказано ─ забыть не долго. Айка уже у меня под локтём. Она ждёт детей, ей можно!
Воришка
В одном из магазинов открыли кулинарный отдел. Нежнее и вкуснее пирожных я не едала. Всегда наисвежайшие, иногда даже ещё горячие. Решила поделиться с соседкой Ольгой.
Моя благодарность к ней не знает границ. Всю зиму, пока я лежала в больнице, она специально ездила на дачу кормить мою стаю. Это подвиг! В любую погоду стоять на остановке в мороз, ветер, или снег, ждать нерегулярно идущие автобусы, чтоб накормить чужих собак! От материального вознаграждения Ольга категорически отказалась. Даже обиделась. А ничем другим я отблагодарить не могу. Нечем.
А тут такое роскошество. И вот я несу ей пирожные. Половина стаи уже несётся к её калитке. И первым Кузьма Олегович. У них с Ольгой взаимная дружба и уважение. А остальные поскакали за компанию. Они у меня за любой кипиш, кроме голодовки.
До Ольгиной калитки остаётся метров тридцать. И тут сосед, который живёт чуть дальше, выгоняет на вечернюю пастьбу молодых барашков. Они совсем молодые, месяцев по семь-восемь, поэтому он их пасёт по улицам.
И вот моя свора увидела баранят. Да ещё не через забор, а прямо на дороге. Пять собак кинулись знакомиться. Хозяин ягнят, Кайрат, тот самый, что ненавидит моих собак, застыл столбом. Храбрым он оказался только с петардами. А здесь даже моргать боится.
От неожиданности я заорала на всю улицу:
─ Не сметь! Назад!
Семья поняла. Повернула назад. Ольга, услышав мои вопли, выскочила на дорогу.
─ Женя, что случилось?
─ Оль, да ничего страшного. Кайрата напугали. Вот, пожалуйста, возьми пирожных к чаю. С внучкой повечеряете!
─ Ой, Женя, а тебе бараны нужны?
Беря пирожные, Ольга смотрит мне за спину. Я уже давно научилась видеть всё сразу и во всех направлениях. Одним глазом быстро пересчитываю собак. Так, четверо рядом, правда, от возбуждения им не стоится на месте. А другой глаз уже увидел Кузьму, гонящего табунок ягнят домой. К нам домой!
─ Кузьма! Стоять! Вертай всех взад!
Боясь приблизиться, Кайрат плетётся следом.
─ Сосед, забирай свою отару.
Строго гляжу на стаю.
─ Марш домой! А с тобой, Кузьма Олегович, у нас будет отдельный разговор.
Кайрат, тихо матерясь, погнал ягнят в другую сторону.
Как только мы зашли во двор, Кузьма тихо растворился в воздухе.
─ Девочки и ты Прим, вы молодцы. Послушались меня, не довели до скандала. А где Кузьма?
─ Кузя, будет лучше, если сам выйдешь!
Тащиться на хоздвор, мне не охота. Подходит Кузьма, опустив голову и глядя вбок. Хвост высоко поднят! Виноватым он себя явно не считает.
─ Кузьма! ─ я давлюсь от смеха, но стараюсь говорить строго. ─ Кузя, из-за твоей тяги к пастушеству одни проблемы.
Кузьма вздыхает. Вежливый, спокойный пёс, любимец соседок, не может сдержать себя при виде коз или баранов. Он вырос с нашими козами. Он пас, охранял, защищал и нянчил их пятнадцать лет! Он знает их повадки лучше иных людей.
─ Кузя, роднуля, ну не потяну я сейчас уже ни барашков, ни козочек. Ну не пригоняй ты, пожалуйста, чужую живность. Меня в тюрьму посадят! С кем останетесь?
Кузьма никогда с дамами не спорит. Со мной тоже. Сидит, сопит, смотрит в сторону. А это значит, при случае опять у кого-нибудь стибрит стадо!
Ксюхин Угрюм
После ночной смены так хочется спать. На улице уже с утра плюс сорок. В домике прохладно, вентилятор гоняет сквозняк из открытых окон и двери. Все накормлены, обласканы, выслушаны. Всё! Спать!
Только впала в состояние безмятежности, звонок по телефону. У меня давнишняя привычка не отключать телефон. Это ещё с тех пор, когда держали коз и продавали козье молоко. Звонили в любое время ─ деткам надо.
Но сегодня звонит знакомая. Причём, на тот, старый номер, которым я не пользуюсь уже года четыре. Но номер сохраняю.
─ Женя, привет! Поцелуйчики оставим на встречу. Я коротко. Ты Угрюма моего помнишь?
Да уж, как забыть пса, который восемь лет назад порвал мне руку? Я пыталась его спасти, а молодой угрюмый кобель (за что и получил свою кличку) не понял, или ему было больно и страшно. Уж не знаю, какой идиот поставил в городском парке капкан? Рванул клыками по руке, пришлось накладывать швы.
─ Помню, Ксюха, до сих пор шрамы чешутся.
─ Приезжай! Вот прям сейчас. Я на твой адрес такси вызвала.
А машина уже под калиткой сигналит. Влетаю к ней на девятый этаж. Сейчас хоть лифты работают, а то раньше пешком пёрлись. И Угрюма тогда на руках тащили.
Дверь открыта, Ксюха прыгает от нетерпения в дверях.
─ Нет, ты иди, посмотри!
Это вместо «здрасте»! На своей подстилке лежит Угрюм. Вроде бы здоровый, улыбается. Правда, морда седая и старческая худоба появилась. А так, ничего!
─ Видишь?
─ Вижу! Привет, Угрюм! Узнал крестницу?
Узнал, узнал, каналья, смотрит виновато, колотит хвостом по полу.
─ Нет, Женька, ты смотри внимательно!
Проснулась, присмотрелась. Батюшки! Между лап собакена копошится не менее пяти котят! И это у пса, который на дух не переносил не только кошек, но и собак, и всё, что ходит, летает, ползает. Для Угрюма существовало только одно живое существо в мире ─ это Ксюха. Моё присутствие рядом с богиней терпелось только по её велению. И тут такое!
─ Ксюша, ты извини, конечно, я с ночи, соображаю туго. Это то, что я вижу? Ты собралась разводить кошек?
─ Ладно, пошли на кухню. По рюмке чая нам не помешает.
Коротко. Угрюм, детёныш овчарки и какого-то дворянина-великана, появился у Ксюхи десять лет назад. Озлобленным, истеричным щенком, месяцев девяти от роду. Он ненавидел всех. Ксюха буквально спасла его от гибели. Ксения животных не то чтоб не любила,
