Океан. Выпуск 9 - Александр Сергеевич Пушкин
— Что за дела? Эфир?! Похоже, доктор перебил свои склянки… Вахтенный офицер! — крикнул он в микрофон. Ответа не последовало.
Коммодор выбрался из-за стола и пошатываясь направился в спальню. В висках ломило, перед глазами плясали сине-красно-зеленые змейки. Стараясь не дышать, Рэйфлинт отыскал в шкафу портативный дыхательный аппарат и промыл легкие кислородом.
Бар-Маттай, уронив голову на плечо, сползал с кресла. Рэйфлинт бросился к нему, прижал маску к губам пастора и дождался, почти теряя сознание от спертого в груди воздуха, пока Бар-Маттай приоткроет глаза. Используя старый аквалангистский прием — попеременно дышать из одного загубника, — коммодор вывел пастора в центральный пост, где под креслом спящего штурмана Рэйфлинт отыскал второй дыхательный прибор и передал его Бар-Маттаю.
Вокруг спали все. Вахтенный офицер свисал с консоли торпедной ЭВМ, инженер-механик лежал поперек коридорчика, подтянув ноги к груди. Штурманский электрик привалился спиной к прокладочному столу. Но хуже всего было то, что в «пилотском» кресле спал боцман, уткнувшись головой в штурвал, так что и кормовые и рубочные горизонтальные рули смотрели «на погружение». Дифферент на нос нарастал быстро. Рогатая стрелка 400-метрового глубиномера приближалась к сектору, заклеенному черной бумагой. Сектор приходился на запредельные глубины, и цифры здесь уже были не нужны… Рэйфлинт перехватил штурвал и выровнял корабль.
— Пройдите по отсекам! — крикнул он пастору, вынув на минуту загубник. — Посмотрите, что случилось.
Бар-Маттай кивнул головой и пошатываясь двинулся к круглой межпереборочной двери. Он не успел взяться за рычаг кремальеры, как тот сам резко взлетел, литой кругляк распахнулся, и, пребольно толкнув пастора, в отсек перемахнул Рооп. Старпом выстрелил в приоткрытую дверь, тут же ее захлопнул, опустил рычаг и навалился на него грудью. Сухо и зло щелкнула в сталь переборки ответная пуля, за ней другая, третья… стреляли скорее в бессильной ярости, чем по здравому расчету. Про: бить двухдюймовую пластину можно было разве что из противотанкового ружья.
— Рооп! — крикнул Рэйфлинт из глубины центрального поста. — Что стряслось?!
Старший помощник дышал тяжело — видно, кислород в его аппарате кончался.
— Командир… Это Ахтияр… Я видел… Эта каналья вливала какую-то дрянь… В лючок вентиляции… С ним еще двое… Они в масках…
Рычаг кремальеры задергался, и Бар-Маттай поспешил помочь Роопу. Тяжести их тел явно не хватало, чтобы преодолеть нажим с той стороны. Рооп уперся ногами в верхний свод лаза…
Первой мыслью Рэйфлинта было немедленно всплыть и провентилировать отсеки. Но едва он услышал выстрелы, как перед глазами встал призрак сиамских близнецов, всаживающих друг в друга ножи… Рэйфлинт резко отодвинул, штурвал, и стрелка глубиномера пошла к черному сектору…
В распахнутую дверь второго отсека он видел, как перекосился коридор среднего прохода. Он слышал, как захлопали выдвижные двери кают, как загремела в кают-компании посуда, летящая с полок, как замычал в дурном сне боцман, съехавший лбом в переборку… Дифферент становился все круче и круче, по глухим ударам, сотрясавшим корпус, он чувствовал, как срываются с фундаментов дизеля, турбины, аккумуляторные баки…
Мимо пролетели тела Роопа и пастора, сорвавшиеся с переборки, которая почти стала подволоком. Субмарина клонилась на нос, превращаясь с каждым градусом дифферента в подобие башни. И семь отсеков громоздились один над другим — этажами, а этажи расходились кругами ада…
Рэйфлинт успел поразиться — каким чужим и зловещим вдруг стал такой знакомый, привычный коридор, уходящий теперь в бездну…
Тэдди пошел за громадной черной «рыбиной» вниз — на глубину. Голубая вода быстро синела, темнела, пока за хвостом не сомкнулась плотная мгла.
Тэдди давно уже пересек границу вечной ночи. Он испустил тонкий, слышимый только ему самому свист, и к нему вернулось замирающее эхо. И все последующие звуки приходили все слабее и слабее — «рыбина» погружалась опрометчиво быстро. Тэдди подал сигнал опасности: «Пора выходить! Не хватит воздуха!» Но эхо к нему не вернулось и вовсе. Тогда он рванулся вверх и, бешено работая хвостом и плавниками, вбуравился в огромную толщу. Ни один дельфин еще не нырял так глубоко, и Тэдди показалось, что он никогда не выплывет на поверхность. Снизу его догоняли большие черные пузыри, вогнутые, как шляпки медуз… Тэдди почувствовал, как потеплела вода, и он наддал хвостом изо всех сил. Вот уже показалась, засверкала, заколыхалась над головой солнечная изнанка волн. Он вылетел из воды с распахнутым дыхалом, и весь прыжок едва уложился в глубокий и сладкий вдох.
Солнце алым дельфином выгибало над горизонтом спину, и Тэдди помчался к нему, пронзая гребни невысоких волн.
П. Ерофеев
РЕКИ В ОКЕАНЕ
(Очерк)
Мировой океан — это единая по своей природе система, которая занимает более двух третей поверхности нашей планеты. Происходящее в Мировом океане движение вод связывает между собой самые его отдаленные уголки.
С незапамятных времен люди знали о существовании течений. Но, не умея объяснить природу таких явлений, чаще всего относили их на счет сверхъестественных сил. В трудах античных философов есть сведения о течениях в проливах Босфор, Дарданеллы, Гибралтар и Керченском. Было также известно о водоворотах в Мессинском проливе, породивших миф о Сцилле и Харибде — страшных чудовищах, охраняющих этот пролив и проглатывающих каждого, кто осмеливался через него проплыть.
Время развеяло легенды. Мореплаватели узнали, что водовороты в Мессинском проливе вызваны встречными приливно-отливными течениями. И эти водовороты безопасны для судоходства. Сведениями о течениях, по-видимому, располагали викинги, совершавшие в начале нашего тысячелетия плавания в Исландию, Гренландию и Северную Америку, о чем свидетельствуют употребляемые ими географические названия — остров Течений, залив Течений и т. д. Арабы имели достаточно четкие представления о муссонных течениях в Индийском океане и потоках вдоль восточных берегов Африки.
Вышедшие на просторы Атлантического океана европейцы довольно быстро выявили в нем основные направления движения вод. Это началось с открытия Христофором Колумбом во время его первого плавания в Америку Северного пассатного течения.
В 1513 году отправилась в поисках «Счастливых островов» флотилия под командованием Понсе де Леона, участника второго плавания в Новый Свет Христофора Колумба. Тогда еще верили в легенду, о том, что есть острова, где бьет «источник вечной молодости» и где жизнь подобна библейскому раю. Паруса каравелл наполнял попутный ветер, но… мореходы с удивлением заметили, что суда двигаются гораздо медленнее, чем можно было ожидать. В конце концов парусники стали даже удаляться от цели, хотя их снасти трещали под напором благоприятного ветра. Главный кормчий флотилии Антон Аламинос определил, что здесь действует сильное неведомое течение. Так совершилось знаменательное в истории мореплавания событие — открытие европейцами Гольфстрима — огромного потока в океане, который, согласно образным сравнениям мореплавателей, не
