Морской царь - Евгений Иванович Таганов

Полуторатысячное полевое войско, против трёх тысяч конных «чернецов» у Правого Рукава было не самым выгодным соотношением, поэтому Дарник решил сам возглавить его. Корнею на «Романии» надлежало вдоль берега сопровождать походников.

— А как же тудэйцы? — недовольно спрашивал Буним.

— Что-то я до сих пор не вижу большой помощи против них из Итиля, — отвечал ему Рыбья Кровь. — Можешь отправиться на «Милиде» к вашим морским стражникам и всё как следует оговорить. Или вы только мои победы покупать умеете?

Буним предпочёл вместо себя отправить на «Милиде» письменное послание к хазарским морским стражникам, а самому ехать с князем на Яик.

Напросилась с князем и Ырас.

— Я буду ехать в колеснице вместе с твоим шатром. Ты меня даже видеть не будешь, — пообещала она.

Лето уже заканчивалось, но дневная жара не спадала, поэтому войско двигалось ночной прохладой. Конники и колесничие уступали уставшим пешцам своих коней и колесницы, стоянки должным порядком не оборудовали, палаток с шатрами тоже не выставляли — лишь бы скорее дорваться до хорошей драки.

Когда до Правого Рукава оставалось двадцать вёрст и появился первый сторожевой разъезд «чернецов», войско чуть перестроилось и пошло должным боевым порядком: четырьмя повозочными колоннами с чётким чередованием в них камнемётных колесниц, которым стоило лишь чуток развернуться, и они тут же готовы были открывать разящую всё живое стрельбу. Приближение двух тысяч кутигурских конников дарникцы встретили спокойным выставлением квадратного повозочного фоссата и упредительными выстрелами из камнемётов.

Ответной тучи стрел со стороны «чернецов» не последовало — за долгий поход их запас у степняков сильно истощился, и теперь они больше рассчитывали на рукопашную сшибку с пиками, сулицами и булавами. Ну, а кто им предоставит такую возможность? Уж точно не князь Дарник.

— А что будешь делать, если они так и будут стоять на месте, готовые в любой момент напасть? — любопытствовал Буним.

— Подожду, когда их кони песок начнут есть, — невозмутимо усмехался князь.

В самом деле, простояв на месте несколько часов, кутигуры отошли чуть дальше, став поперёк береговой дороги, мол, попробуйте сами подвинуть нас. Дарник только этого и ждал, тотчас же послал на струге, снующем между берегом и «Романией» Корнею приказ одновременно с походным войском крепко обстрелять «чернецов» из биремных камнемётов. Буниму разрешено было подняться понаблюдать на княжескую колесницу, сам Дарник влез на смотровую вышку и уже оттуда отдавал нужные команды.

Сначала исходную позицию снаружи фоссата заняли две колёсных Больших пращницы, затем к ним присоединились двадцать камнемётных и двадцать стрелковых колесниц, возле которых выстроились триста щитников с двумястами лучников, следом из задней стены фоссата выехали и построились восемьдесят катафрактов с тремя сотнями конников.

«Чернецы» тоже изготовились к сражению. Пятьсот или шестисот конников, спешившись, выдвинулись вперёд, собираясь встретить дарпольцев выстрелами из луков и стеной щитов с копьями и сулицами. За их спинами сосредоточились два больших конных отряда примерно по тысяче человек. Там тоже спешившиеся кутигуры стояли впереди лошадей, дабы щитами и кожаными доспехами закрыть своих скакунов от стрел противника. Князь с лёгкой улыбкой разглядывал со своей верхотуры эти построения.

По сигналу дарпольской трубы вперёд помчались двадцать камнемётных колесниц и в ста шагах от пеших кутигур круто развернулись и замерли, выставив вперёд стволы своих камнемётов. Следом выехали стрелковые колесницы, развернулись и выстроились во вторую линию, быстрым шагом к ним подошли щитники с лучниками, заняв промежутки между колесниц. С особым вниманием князь следил за полусотней суличников с тудэйскими металками — как-то они себя проявят!

Первыми, ещё не дожидаясь выдвижения второй линии колесниц, выстрелили Большие пращницы. Груды пудовых камней, перелетев два стрелища, ударили в самую гущу конников «чернецов». Следом заговорили колесничные камнемёты, их выстрелы «репами» и «яблоками» достались спешенным «чернецам». Выбежав вперёд, суличники мощно метнули металками свои сулицы. Развернувшаяся боком у самого берега «Романия» тоже начала обстрел из шести бортовых камнемётов.

И противник не выдержал, сначала попятились пешцы, а потом и конники. Удар с боку построенных клином катафрактов с поддержавшими их конниками превратил их отступление в поспешное бегство. Клин вошёл в промежуток между конными и пешими «чернецами», отогнав первых и окружив вторых. Больше всего князь беспокоился за свою конницу, но она верно выполнила его предписание: не стала втягиваться в большое преследование, чреватое как бывает у степняков полным окружением и истреблением самих преследователей, а довольствовались ловлей арканами «чернецов» и их лошадей. Полностью окружёнными оказались пешие кутигуры передового отряда, садясь на землю, они тянули вверх пустые руки, выражая свою покорность. Дарпольцы подходили и со смехом вязали их, почти полное отсутствие собственных потерь делало ратников великодушными, да и знали, князь их за это только похвалит.

Всего набралось до четырёх сотен пленников и две сотни коней. Рыбья Кровь, впрочем, не успел даже толком рассмотреть захваченную добычу, как к нему через гридей пробралась Ырас:

— Не отрубай им руки, прошу тебя! — взмолилась она, от волнения путая хазарские и словенские слова.

— Если будешь жарко меня обнимать, то ни одной руки отрублено не будет! — под смех ратников пообещал князь — даже последний коновод понимал разницу между «чернецами» и тудэйцами.

Среди пленных оказался и один из макрийских воевод. Если с «чернецами» всё было ясно и без допроса: воевали кое-как просто потому, что не хотели воевать, и знали, что дарпольцы к ним будут милостивы, то с макрийцем разговор получился о другом. Коренастый тридцатилетний бородач он старался вести себя мужественно и неприступно. Сначала сделал вид, что ничего не понимает ни на одном из трёх дарпольских языков. Проверки ради, Дарник по-хазарски приказал гридям его повесить. Откуда что взялось!

— Не надо повесить, надо получить хороший выкуп, — тотчас же последовал ответ.

Впрочем, сведения о макрийском войске князя интересовали мало: Агапий отловил уже немало пленников, и всё выведал достаточно подробно, да и находясь с кутигурами в устье Яика макриец свежих данных не мог иметь. Зато Дарника интересовали сведенья о макрийской земле: сколько чего там производится и чем торгуют. Выходило, что зерна, льна и мёда с мехами в Макрии предостаточно, да и в железе особого недостатка нет.

— Зачем ты столько об этом спрашиваешь? — недовольно бурчал Корней. — Завоевать их, что ли, задумал?

— Тебя ещё наместником туда отправлю, — пригрозил ему смехом князь.

Разъезды дозорных сообщили, что чернецы отошли к своему стану