Туда, где растет амарант - Кейт Андерсенн

- Канонир? - Кристина искренне удивилась. - Но почему... вы здесь?

- Тогда сейчас бы... ты был не здесь.

Кри не могла взять в голову, от чего канониру так переживать о ней.

- Ну, вы же знаете, почему... Я не буду стрелять из пушек. Даже пусть мы встретим Искателя Ветра еще сто раз... - На миг перед глазами всплыло ухмыляющееся лицо Венто. - Тем более не стану!

Канонир Пабло покачал головой и наконец вышел из тени к скобтрапу.

- Знаю, - рассмеялся он открыто. - Но расскажи мне, что там между вами произошло?

Канонир Пабло легко спустился вниз и мягко положил руку Кри на плечо. От него веяло отеческой заботой, надежностью и всем самым лучшим, на пару с крепким запахом табака. И глаза у него были тепло-карие.

Кри захотелось прижаться к нему и спрятать все свои страхи в его красной рубахе.

- Мне правда... правда придется пойти под трибунал? - спросила она, и голос наконец задрожал. Наконец рядом был кто-то, по-настоящему рядом... По щекам щекотно поползли слезы.

- Ну, ну, Крисеныш, взрослые мальчики не плачут! - похлопал по спине ее канонир Пабло и грубым большим пальцем отер щеку. Не постеснялся ее соплей.

Кри звонко шмыгнула носом.

- Я...

Но сверху забили в рынду и закричали:

- Капитан, парус на горизонте!

Кри от неожиданности оступилась, и канонир Пабло подхватил ее под локоть. Кри вцепилась в его рукав. В душе сделалось тоскливо, мокро, тревожно, трепетно, дрожаще. Так бывает, когда внезапно появляется кто-то, на кого надеяться. Кто-то, кто добровольно подставляет плечи под наши печали. Лучше бы этого не случалось. Когда морок проходит, делается слишком больно.

Кри этого не знала. Она доверчиво подняла глаза на лицо канонира Пабло, обветренное, будто вчерашний песчаный замок.

- Они его догнали?..

- Кто кого? - уточнил канонир Пабло, похлопывая юнгу по спине.

- Капитан - Венто... То есть, Искателя Ветра... Зачем он так?

- Я сейчас пойду и узнаю. Вот, - Пабло порылся в кармане и протянул Кри кусок вяленого мяса. - Поешь.

Кри с готовностью впилась зубами в протянутое лакомство. И проводила глазами жилистую фигуру канонира, ловко скользнувшего по скоб-трапу наверх.

- Только не убивайте его, - прошептала она.

И опустилась на влажный сенный ворох.

24

Глава 24. Соучастие - тоже преступление

Кри не ожидала, что уснет. Не в такой момент ведь... А между тем, "Отважный" покачивался едва ли не как колыбель, сено казалось мягким, как перина, да и после крепкой руки канонира Пабло сделалось легче, что ли. Словно появился кто-то. Кто-то, кто отныне сможет все решать. Не важно, что. Он будет решать. Все. Все, что случится.

И никакие волнения не могли помешать сну прийти и укутать одеялом сладких видений.

Во сне Кристина бежала по морской пене вдоль берега у Холма Святой Марии. И мама Карла махала с заднего двора рукой. Задорно и весело, сама на себя не похожая. А Кри знала совершенно точно, что на кухне вот сейчас убегает молоко.

Она пыталась взобраться на склон и сказать маме об этом, ведь мама Карла ненавидела неоправданных трат... Но сколько Кри не карабкалась наверх, песок осыпался под ее пальцами, и мама Карла словно становилась меньше и меньше, а море бросалось волнами прямо под ней, далеко внизу, и Кристина рисковала сорваться в небытие. Она пыталась крикнуть, но горло не слушалось, пыталась махнуть рукой, но ничего не получалось...

И из всего этого, всего, что начало наводить ужас и сковывать сердце так, что дышать невозможно, вытянул ее кто-то, грубо дергающий за плечи.

Кри открыла глаза, тяжело дыша. Что ее напугало?.. Она сама не поняла. Разве сбежавшее молоко - это ночной кошмар?..

"Отважный" покачивался на волнах, как прежде. Никакой спешки, никакой суеты.

- "Маргари"! - вспомнила Кри и вскочила на ноги, шатаясь и хватаясь за грудь. Впилась пальцами в корабельную балку и старательно вглядывалась в люк. Но там - ничего, кроме куска неба с поясом Ориона... - Что же там...

И тут она вспомнила - кто-то разбудил ее. Или это тоже было во сне?.. Или это была крыса?..

Кристина обхватила себя за плечи, пытаясь вернуть себе себя.

- К-кто... здесь? - робко уточнила она, вглядываясь в полумрак трюмного отсека.

Что-то зашевелилось в темном углу.